Темнейший воин

— Жизнь — это откровение для него. Я — откровение. Он загорается, когда испытывает со мной что-то новое. Он понимает, как тяжело я трудилась, чтобы достигнуть того, что сейчас имею. Хотя он одержим Безразличием, но действительно заботится о своем народе. Хочет лучшего для них и для этого королевства, и он готов…

— Хорошо. Достаточно, — ответил Уильям.

— Мне очень жаль, — она не собиралась причинять ему боль. — Ложись спать. Завтра большой день. Мы войдём в лабиринт, столкнёмся с монстрами и головоломками и всем тем, что ещё приготовил Син.

— И мы официально начнём твой бракоразводный процесс.

Она почти запротестовала. Почти.

«Я не буду тебя удерживать, девочка».

— Да, — сказала она глухим голосом. — Начнем.

* * *

Пьюк обошёл лагерь, пока обрывок разговора между Джиллиан и Уильямом звенел у него в ушах, заглушая Безразличие. «Жизнь — это откровение для него. Я — откровение. Он загорается, когда испытывает со мной что-то новое. Хотя он одержим Безразличием, но действительно заботится о своем народе. Хочет лучшего для них и для этого королевства».

А потом она согласилась начать бракоразводный процесс.

«Я тоскую по ней, а она втайне хочет от меня избавиться? Несмотря на всё то, что ей нравится во мне».

«Или, как и я, она пытается себя защитить?»

Какой бы ни была причина, Джиллиан отказалась отвечать на его вопрос о своих чувствах, что само по себе стало ответом. Пока они вместе, она будет использовать его для удовольствия, не более того.

Вышагивая вокруг пруда, Пьюк надеялся, что какой-нибудь хищник выскочит из тени и нападет на него. Бой насмерть может улучшить его настроение.

Из лабиринта доносились странные звуки — вой, стоны, крики, визги и вопли. Каждый из них служил предупреждением: держись подальше или умри. Зло создавало тёмный занавес над входом в лабиринт, позволяя лишь мельком заглянуть в то, что казалось тропическим лесом. Зло, порожденное Сином, учитывая, что его младший брат наколдовал каждое дерево и ловушку.

Знал ли Син, что Пьюк однажды придёт за ним, несмотря на демона? Возможно. У Сина много качеств, но глупость не одно из них.

Завтра утром ничто не помешает Пьюку войти в лабиринт. Чем скорее он победит Сина, тем скорее избавится от Уильяма… и Джиллиан. Пьюку нужно было от неё избавиться. Прежде чем он сделает что-то безрассудное, например, оставит свой народ и королевство ради неё, женщины, которая бросит его, когда всё будет сказано и сделано.

Черт бы её побрал! Как она довела его до такого состояния одним единственным разговором? И вообще, почему после развода она предпочтёт Пьюка Уильяму? Зачем отказываться от ласки, веселья и близости?

Почему же Пьюк хотел удержать её, несмотря на все препятствия? Женщина выворачивала его наизнанку и заставляла нервничать.

Она также завела его, оставив в лихорадке. Лихорадка означала болезнь. Болезнь — необходимость в лечении.

Он ударил кулаком по стволу дерева, сломав костяшки пальцев и порезав корой кожу. Боль пронзила всю его руку, но не принесла облегчения от давления и напряжения внутри.

Прогремел гром, сотрясая деревья. В третий раз за последние пять минут. Шторм приближался.

Уильям создал над лагерем какой-то волшебный купол, но Пьюк рискнул выйти за пределы. «Лучше быть заколотым ледяными кинжалами, чем принять ещё какую-то помощь от этого человека». Кроме того, густой полог листьев над головой должен сохранить его в безопасности.

— Не совсем равнодушный сейчас, да?

Он резко обернулся, рефлекторно подняв кинжал. Когда Джиллиан ступила в луч лунного света — видение из его самых смелых фантазий — он дрожащей рукой вложил оружие в ножны.

— Иди спать, — сказал он хриплым голосом, его грудь сжалась и горела, как будто он был ободран изнутри. — Тебе нужно отдохнуть. — «Мне нужно отдохнуть». — Ты не захочешь быть рядом со мной прямо сейчас. Я не ласковый и не весёлый.

— Я чувствую это, — сказала она, оставаясь на месте. — Если ты не вызываешь лёд, то способен чувствовать эмоции, не подвергаясь какому-то наказанию? Или демон всё уничтожает?

Он повернулся к ней спиной. Ещё один взгляд, и он потеряет контроль. Возьмет её, наплевав на все препятствия и последствия.

— Ответь мне, — потребовала она. — Я не уйду, пока ты этого не сделаешь.

— Ответ не имеет значения.

— Для меня имеет. Ты имеешь значение. Так скажи мне правду. Можешь ли ты чувствовать в течение длительного времени, если позволишь себе? Или ты притворялся всё время, когда я думала, что ты согрелся?

— Да, я могу чувствовать в течение длительного времени, — отрезал он тихим голосом. Снова гром. Громче, ближе. Затем послышался дробный стук дождя, за которым последовал свист падающих ледяных кинжалов. Подул холодный ветер, наполненный мелкими каплями.

— А что будет, когда это произойдёт? Я знаю, что Безразличие больше не ослабляет тебя. Он наказывает тебя другими способами? Ты сказал, что должен защитить себя. Защитить себя от чего?

Ему нужно было, чтобы она ушла прямо сейчас. Если ей нужны ответы, чтобы уйти, он их даст.