Темное просвещение. Американские консерваторы против Империи и Собора

Нет сомнений в том, что евреи стремились получить внешние признаки социального подъема в Америке — например, начать работать в определенных профессиях или вступив в модные гольф-клубы. Но в основе многих из этих экономических достижений лежала открытая враждебность к культуре, политике и поведению класса протестантских брахманов. В этой связи определение «ассимиляции», данное Ярвином, должно быть проблематично. Как я утверждал в другом месте и развивал дальше в своей будущей книге, весьма сомнительно, что настоящая еврейская групповая ассимиляция когда-либо происходила в какой-либо нации в любое время. В Соединенных Штатах еврейская «ассимиляция» включала академическую деконструкцию культурных героев WASP (например, Т. С. Элиота, Рихарда Вагнера), патологизацию семьи WASP (Фрейд, Франкфуртская школа и их интеллектуальные последователи) и вооружение детей WASP во время революции «новых левых» 1960-х годов; еврейская идентификация участников Новых левых хорошо задокументирована. С исчезновением WASP как видимой культурной элиты еврейская культурная элита отличилась не тем, что следовала старым патерналистским культурным образцам WASP, а тем, что обратила свой взор на менее привилегированные белые классы и нацелилась на них с таким же враждебным отношением — очернением и демонизацией белых сельских жителей и их культуры, продолжающимся продвижение массовой миграции и патологизацией идентичности белых в целом.

Центральная проблема аргумента Ярвина состоит в том, что ни одна из худших идей и действий, стоящих на переднем крае того, что он называет «Собором», не имеет кальвинистского или «суперпротестантского» происхождения. Феминизм, культурный марксизм, современный потребительский кредит, хищнический международный капитализм, трансгендерность и концепция изменчивой сексуальной идентичности, исследования «белизны», космополитический плюрализм и философия открытых границ просто поражают однородностью своего еврейского происхождения. Ярвин подразумевает, что, поскольку эти идеи нельзя найти в Ветхом Завете («Мадианцы!» — восклицает он), то тот факт, что они были изобретены евреями, не имеет смысла. Ожидается, что мы поверим, что эти евреи просто подражатели WASP, несмотря на их еврейское воспитание, еврейских супругов и часто явно еврейскую самоидентификацию. Ярвин игнорирует то, что древний иудаизм — это просто шаблон для «жизни в мире», и что еврейство было оторвано своей исключительной зависимости от тонкостей иудаизма, по крайней мере, с эпохи маскилим. (Это одна из главных причин интенсивного еврейского чествования Спинозы, который рассматривался как провозвестник нового метода «быть евреем»). Как отмечали Роберт Амиот и Ли Сигельман, «еврейская идентичность превратилась из преимущественно религиозной в преимущественно этническую». [23] То, что мы видим сегодня, — это не случайная элита. Это не элита, построенная на мимикрии. Это кульминация исторической траектории евреев из постгетто — враждебной правящей элиты.

Достаточно взглянуть на пример старой Российской империи, чтобы увидеть, как евреи склонны рассматривать свои отношения с элитой, отношения, которые строятся на личных интересах, а не на подражании. Веками евреи довольствовались тем, что были близкими партнерами русской знати в экономической эксплуатации крестьянства. Однако как только крестьяне были эмансипированы и среди дворян установилось новое патерналистское отношение, которое привело к отмене определенных еврейских привилегий (налоговое хозяйство и содержание таверн), евреи первыми бросились на попытки финансового лишения своих бывших партнеров и когда это не удалось, в движение большевиков ради их полного уничтожение как класс.

Неужели антисемитизм может похвастаться «слишком большим количеством» доказательств?

Когда я впервые начал изучать антисемитизм и историю евреев, я был поражен тем, как антиеврейская критика часто сразу отвергалась в мейнстримной литературе как расплывчатые и фанатичные обвинения, построенные на стереотипах. Стандартная характеристика антисемитских материалов часто заключалась в том, что они основаны на своего рода ленивых рассуждениях (например, «антисемитизм — это социализм дураков»), изобилующих грубыми обобщениями о «евреях». Несомненно, существует некоторый материал, обычно возрастом в несколько веков, к которому, наверное, можно было бы применить эти описания.