— Да, я являюсь участницей русского национального движения. Что касается RIGHT GIRLS — это в большей степени международная правая площадка. У нас много читательниц из разных стран, и не все позиционируют себя националистками — правый фланг достаточно широк: есть правые либералки и многие другие. Для продвижения исключительно русского национального феминизма, адаптированного к специфическим российским условиям, этим летом будет запущен отдельный ресурс. К нам как раз вернулась соратница, которая давно собиралась этим заняться. Там будет упор на актуальную для России женскую повестку, для привлечения и просвещения широкой аудитории, а не только искушённых в политике сторонниц.
— Либеральная феминистка или умеренно-патриархальный националист? Я и тех, и других воспринимаю как потенциальных сторонниц и сторонников, которых можно просветить идеями правого феминизма. Хиллари или Трамп? Не люблю выбирать между Чужим и Хищником, так что «или». Украинская феминистка-русофобка или русский доброволец? Русский доброволец, конечно. Смысл мне симпатизировать той, кто ненавидит меня и мой народ? Сторонница ислама или сторонница Стерлигова? Сторонница Стерлигова. Заблудшая душа, но не опасная.
— Изначально термин «гендер» обозначал социальную роль. «Мальчики — в лицей, девочки — на кухню». Потом левые фрики придумали этому термину совсем иное значение, и теперь они пытаются нам впарить фанфикшн про 666 гендеров. В реальности существует лишь 2 гендера, по количеству биологических полов. В идеале гендера вообще не должно быть, только биологический пол. Если у женщины склонность к оружию, философии и власти, национальное сообщество не должно сношать ей мозг на тему «тыжедевочка». Равно как и мужчине, если у него склонность играть на скрипке, выращивать тюльпаны и готовить вкусный борщ. Пусть все занимаются тем, что у них лучше получается, — в эволюционной перспективе от этого выиграет вся нация. Похожую позицию занимают т. н. TERF (сам термин «TERF» — это масло масляное, потому что радикальный феминизм по определению транс-эксклюзивен). Это одно из наиболее здоровых и адекватных течений в феминизме, потому что TERF не приемлют гендерную муть, нетолерантно относятся к исламу и миграции из (понятно каких) стран и зачастую вполне националистичны. Среди правых феминисток много тех, кто пришёл к нам из этого движения. В принципе, TERF можно расшифровывать не только как «trans-exclusionary radical feminist», но и как «trans-exclusionary RIGHT feminist». В любом случае, нас всех не устраивает муть, которую продвигает Никсель-Пиксель и ей подобные псевдофеминистки-интерсечки, которые давно слили права и интересы женщин в пользу трансов, мигрантов, исламистов и т. д. Судите сами: транс-квир-дискурс, с одной стороны, упразднил само понятие «женщина», а с другой — утверждает, что женщиной может быть кто угодно, даже если у него член, борода и судимость за изнасилование. Это до боли напоминает русофобский дискурс, когда с одной стороны, «никаких русских нет», а с другой — русским может стать любой, вплоть до Абу-Бакра Багдадского. В странах победившего интерсека насильника могут отправить в женскую камеру, если он заявит, что он — женщина. Со всеми вытекающими последствиями для его сокамерниц. Детей пичкают гормонами, если они проявляют «не те» черты характера. Если девочка боевая — из неё добрые врачи с психологами сделают мальчика» Если мальчик тихий и застенчивый — из него сделают девочку. И что бы там не говорили левые, всё это безумие не имеет отношения к реальному феминизму и только укрепляет гендерную систему. В конце концов, в Иране тоже очень любят смену пола, там такие операции вообще делают за счёт государства. Что там с правами женщин? Во многих патриархальных обществах существовал и поощрялся феномен трансгендерности, от Индии (каста «хиджра») и Афганистана («бача-пош») до индейцев Северной Америки (т. н. «бердаши»).