Темные инстинкты

Старый наглец. А взгляд насмешливый.

— А ты не сильно испуган, старик, — уже спокойнее сказал Рэй.

— Поживешь с мое (что вряд ли, хе-хе-хе), да поработаешь всю жизнь тут — и не такое увидишь.

Рикмен ненадолго замолчал. Потом сказал, бросая Рэю пакет:

— Одевайся.

— Как я вернулся? — спросил Рэй, доставая вещи.

— Я тебе что, библиотека, мертвяк? — Алан оскалился. — Откуда мне знать, как там все устроено? Не представляю, зачем ты

пришел, но срок у тебя — три дня.

— А говоришь, не библиотека, — недовольно проворчал Рэй. — Откуда знаешь об этом?

— Гроза, мертвяк. Сухая гроза вернется сюда через три дня. С ней ты пришел, с ней и должен уйти, — ответил Рикмен, снова смачно плюнув.

Вся одежда, кроме плаща, Рэю подошла. Обычные штаны, обычные ботинки. Серый плащ висел на плечах. Рэй огляделся по сторонам.

— Небоись, мертвяк. Тебя смогут увидеть только люди, с которыми у тебя есть незаконченные дела.

Повисла пауза.

Мертвец смотрел в глаза живому.

Затем Рикмен поудобнее взял лопату и принялся ровнять землю на могиле Рэя. Тот повернулся и направился к выходу с кладбища.

Когда Алан повернул голову, Рэя уже не было. В воздухе продолжал витать запах спелой вишни.

* * *

Как часто мы вспоминаем тех, кто ушел? Не очень часто, правда? Так же, как и задумываемся о том, что нас ждет по ту сторону. Да и зачем? Жизнь кипит. Жизнь требует движения. Нас не очень волнует недосягаемое. Но все же бывают моменты, когда мы вспоминаем тех, кто ушел. И когда это происходит, становится грустно. Чаще всего из-за того, что мы не успели сказать, возможно, главные слова тем, кого уже нет. Иногда, потому что не успели что-то для них сделать, и мы жалеем об этом и порой скучаем по тем, кто ушел.

Воспоминания бывают и светлыми, легкими: мы словно переносимся в прошлое, и тогда — недолго — кажется, что они снова с нами, согревают наши души своим теплом.

Как бы там ни было, периодически мы думаем о них, вспоминаем их, грустим или скучаем по ним.

А скучают ли они по нам? Хотели бы они снова, хоть на короткое мгновение, побыть рядом с нами? Что чувствуют (и чувствуют ли вообще) те, кто оказался за чертой? Испытывают ли они тоже самое, что и мы?

Офицер Рэй Уильям Хоннекс точно знал ответы на эти вопросы. Его душа, будучи за чертой, не переставала рваться обратно. Дико и бешено, словно свободолюбивый пес, посаженный на цепь. И казалось, нет никакой возможности вернуться. Еще раз увидеть, почувствовать ее. Ведь только она могла успокоить его метущуюся душу и принести в нее мир.

Однако мертвым нет места среди живых.

Но разве любовь не может сотворить чудо? Он вернулся обратно, но не для того, чтобы повидаться с Энни. Он всем своим мертвым нутром чувствовал это и знал: он здесь, чтобы завершить начатое, то, что не довел до конца. Он здесь не ради любви — он вернулся ради справедливости.

Но ведь любовь иногда сродни безумию. И пусть срок, отведенный ему, был мал, Рэй не мог не прийти к ней.

Крошка Энни… Как пес, сорвавшийся наконец-то с проклятой цепи, он бросился домой. А дом там, где есть любовь.

* * *

Сегодня Энни приснился кошмар. Снова. В последнее время она нередко видела страшные сны. Не каждый день, но довольно часто. И все они были настолько страшно-реалистичными, что Энни казалось, будто бы ужасы, приходившие во снах, могли нанести ей самый что ни на есть настоящий вред. И когда казалось, что гибель неминуема и выхода из бесконечного лабиринта кошмаров нет, она просыпалась, резко садясь на кровати, вся мокрая от пота. Энни крепко обнимала себя руками, и на лице у нее застывало выражение сильной боли. Она жмурилась и сильно стискивала зубы. Дыхание учащалось, и ее начинала бить мелкая дрожь. Это длилось несколько секунд.

Она почувствовала сладкий запах вишни с табаком. Казалось, что он окутывает всю комнату и полностью заполняет легкие. Но вдыхать его было приятно. Еще не проснувшееся сознание цеплялось за новый раздражитель, и ночные кошмары растворялись в сладком дыму. После этого Энни наконец поняла, что вырвалась из скользких «лап» своих снов, и в голове — как всегда — возник вопрос: откуда этот запах — Рэй снова курит в доме?

Она, не открывая глаз, все еще дрожа всем телом, начала перебираться на сторону кровати, где спал Рэй. Но он заключил ее в свои широкие и нежные объятия еще до того, как голова коснулась подушки. В комнате было жарко, плюс у Энни всегда немного поднималась температура, когда она сильно волновалась. Несмотря на все это, объятия Рэя были холодными. В смысле, все его тело было холодным — как кусок льда. Но сейчас это подействовало на Энни успокаивающе. Нежность и холод. Она прижалась к его груди и прошептала:

— Ты здесь, Рэй…

— Да, крошка, я здесь.

— Мне приснился кошмар…

— Не волнуйся, крошка, я присмотрю за тобой. Засыпай.

В эти минуты его душа была спокойна. Он снова обрел дом. Обрел любовь. Наконец-то обрел покой.

Но мертвым нет места среди живых.