Мадена хотел дернуться в сторону, но ноги прилипли к полу. Ветер за окном разбушевался, завыл низким басом. Он проник через разбитые окна и закружился в помещении зала.

Рэй пристально смотрел на Виолу Мадену. Тот прикрыл лицо руками, защищаясь от сильных порывов ветра. Его начало раскачивать из стороны в сторону, но «застывшие» ноги не давали ему упасть ли сдвинуться с места. Ветер усилился. Он поднимал пыль и мелкий мусор, закручивая их в небольшие воронки по всему залу. Вспышка молнии на мгновение осветила завод. Дыхание Рэя участилось, и Мадене показалось, что свечение мертвых глаз стало пульсировать в такт мертвому сердцу. И снова молния расчертила небо. Первый раскат грома возвестил о приходе грозы. Фонарик выпал из рук Мадены. Упав, его свет по-прежнему был направлен на Рэя. Молния ударила в крышу, прошила ее насквозь и обрушилась на Мадену. Мир на секунду озарила яркая вспышка, перед глазами все расплылось. Вторая молния пронзила тело Виолы Мадены, и он, покачиваясь, рухнул на четвереньки.

— АААААААА!!! — вопил Виола, и крик его разносился по зданию в тон дико воющего ветра.

Он поднял корпус и оказался стоящим на коленях перед Реем.

Третья молния оказалась самой яркой и мощной. Электрический грохот ударил свою жертву прямо в грудную клетку. Мадену выгнуло в спине, а его руки раскинулись по сторонам. Тело пронзила вспышка в три десятка миллионов вольт. Агония длилась 7, 34 секунды.7 И все это время гримаса боли и немого крика застыли на лице убийцы. Через секунду все было кончено.

Мадена упал на спину. Одежда была поврана и местами сожжена. Разряды молний не оставили ни единого следа на его теле. Из открытого рта, ушей и носа валил пар. Ветер улизнул в открытые окна, и в помещении воцарилась тишина.

Рэй отступил в тень и исчез.

* * *

Спустя три дня после сухой грозы тело Виолы Мадены обнаружила местная ребятня, о чем и сообщила в полицию.

Тело попало на вскрытие к лучшему специалисту города. Внешне оно было в более чем нормальном состоянии: ни запаха гниения, ни синюшности.

Когда озадаченный патологоанатом вскрыл грудную клетку и живот покойного, его руки задрожали, впервые за семнадцать лет практики.

Все внутренности Виолы Мадены, включая ребра и ключичные кости, были выжжены дотла.

* * *

Энни проводила друзей. Она думала, что еще долго не сможет заснуть. Из головы не выходили мысли о Рэе и о том, что рассказал Пол. Она лежала в кровати и слушала завывания ветра за окном. И не заметила, как заснула.

Сквозь сон Энни почувствовал запах спелой вишни. Она заворочалась, но побоялась открыть глаза. Вдруг ей все это снится?

Рэй наклонился и поцеловал Энни в щеку. Она почувствовала холод и нежность его губ. Он вдохнул ее запах. Она ощущала его взгляд на себе.

Боль ушла окончательно, уступив место грусти. Энни поняла, что Рэй пришел попрощаться. Она повернула голову, но глаз так и не открыла.

Рэй подарил ей долгий, сладкий поцелуй. Через мгновение Энни снова овладел крепкий сон.

Ей больше никогда не снились кошмары.

* * *

Алан Рикмен стоял на пороге своей старенькой сторожки и смолил крепкую самокрутку. Его кошка пристроилась на подоконнике и грелась в лучах августовского солнца. Гроза покинула эти края, отправившись дальше — на север, туда, где возвышались скалистые горы.

«Приветствую вас, друзья! С вами, прямиком из радиостанции «77-Music», ди-джей Сэм, и, как всегда, я буду развлекать вас забойными композициями! Напоминаю также, что мы ждем ваших звонков в нашу студию, для участия в розыгрыше призов. Для тех, кто только что к нам присоединился, — на этой неделе разыгрывается поездка на райские острова. Летний сезон продолжается, и вас ждут хорошие солнечные деньки. И, по такому поводу, порадую-ка я вас следующей композицией…»

Алан Рикмен вздохнул полной грудью. Да, намечается и вправду хороший день.

Он оглядел кладбище взглядом заботливого хозяина, осматривающего свои владения. Сейчас оно не казалось мрачным. Ухоженное и чистое. Спокойное и тихое.

Но потом наступит ночь.

А там — посмотрим.

КОНЕЦ.

_____________________________________________________

ТЕМНЫЕ ИНСТИНКТЫ

1

Спешить некуда.

Сигаретный дым плотной пеленой заполняет обшарпанную комнатку в таком же вонючем, обшарпанном малоквартирном доме. Он навсегда въедается в облупленные обои, словно в легкие, придавая им болезненный желтоватый оттенок, разрушая их изнутри. Мягкий, но тусклый свет одной единственной лампочки не способен разогнать полумрак, царивший в помещении.