Темный принц

Ее сердце окутало его любовью, ее разум успокаивал его, питал, дразнил, соответствовал его внутренней дикости. Его руки обхватили ее лицо, его черные глаза уставились в ее сине-фиолетовые, погружая свои чувства в нее. А затем он улыбнулся.

- Михаил, - запротестовала она, когда он очень нежно отстранился от нее.

И он вновь вернулся к ней, притягивая ее бедра к своим. Когда он вошел в нее, его руки обхватили ее маленькую талию, и он ощутил ликование. Она была в безопасности! Радость затопила его, и он уступил чистейшему удовольствию, которое давало ее тело. Он двигался, она двигалась. Она была невероятно узкой, огненно-горячей, бархатисто-мягкой. Эта комбинация была взрывной.

Волки сказали, что он больше не испытывал радости, но Рейвен вернула ее ему. Его тело пело от нее, сияло ею. Он во второй раз ощутил, как ее тело покрылось рябью, запульсировало, но он все еще двигался, желая, чтобы их тела были одним целым вечность. Темная тень, пересекающая его душу, рассеялась. Эта маленькая, красивая женщина дала ему все это. Он установил ритм их движения, наслаждаясь тем, как ее тело следовало указаниям его. Он чувствовал, как ее тело сжалось, обхватывая его, слышал, как она вскрикивала снова и снова, а нежные мяукающие звуки в ее горле приблизили его к самому краю. Его собственное тело оказалось объятым пламенем, унеся их обоих на небеса, так что Рейвен выкрикнула его имя, цепляясь за него, словно за спасительный якорь.

Руки Михаила были нежными, когда он помог ей лечь. Он ласкал ее шелковистые волосы, и, склонившись, ласково поцеловал.

- Ты не представляешь, что сегодня сделала для меня. Спасибо, Рейвен.

Ее глаза были закрыты, ресницы лежали на нежной коже, словно два темных полумесяца. Она улыбнулась.

- Кто-то должен был показать тебе, что такое любовь, Михаил. Не одержимость, не собственность, а настоящая безоговорочная любовь. - Ее рука поднялась, и даже с закрытыми глазами, кончики ее пальцев безошибочно обвели линию вокруг его рта. - Тебе следует вспомнить, как играть, как смеяться. Тебе следует научиться нравиться самому себе намного больше.

Твердые уголки его рта смягчились, изогнувшись.

- Ты говоришь как священник.

- Надеюсь, ты признаешься, что обманул меня, - поддразнила она его.

У Михаила перехватило дыхание. Вина нахлынула на него. Он действительно

обманул ее. Возможно не в первый раз, когда потерял контроль после столь долгой изоляции. Тогда обмен был необходим, чтобы спасти ей жизнь. Но во второй раз это было чистейшим эгоизмом. Он хотел сексуального удовольствия, полного завершения ритуала. И он произнес ритуальные слова. Теперь они связаны. Он знал это, чувствовал правильность этого, чувствовал исцеление своей души, которое может дать только истинная Спутница Жизни.

- Михаил? Я просто дразнила тебя. - Длинные ресницы затрепетали и поднялись, так что ее глаза смогли убедиться, в том, что ей сказали кончики пальцев - он хмурился.

Его зубы прикусили ее палец, его язык прошелся по ее коже. Его рот был горячим, эротичным, его глаза, пылая, уставились на нее. Ответное тепло появилось в ее глазах. Рейвен нежно рассмеялась.

- У тебя есть разнообразные таланты, не так ли? Дорогой, ты такой сексуальный, что тебя следует запереть, а за твою улыбку мужчины готовы убить. Или женщины, если взглянуть на это с другой стороны.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, собственнически обхватывая рукой грудь.

- Ты должна была упомянуть, какой я великолепный любовник. Мужчинам необходимо слышать такие вещи.

- Действительно? - Она подняла одну бровь. - Понятия не имела. Ты уже и так слишком высокомерен, что я едва могу это вынести.

- Ты сходишь по мне с ума. Я знаю. Я читаю твои мысли. - Он неожиданно усмехнулся озорной улыбкой, прямо как маленький мальчик.

- Тебе не кажется, что в следующий раз, когда мы займемся любовью, нам стоит договориться и найти кровать? - Она осторожно села.

Михаил обхватил ее рукой, поддерживая.

- Я причинил тебе боль?

Она тихо рассмеялась.

- Ты шутишь? Хотя, я не против принять долгую горячую ванну.

Он потерся подбородком об ее макушку.

- Я думаю, мы можем это организовать, малышка. - Он должен был понять, что деревянный пол не самое удобное место. - У тебя есть склонность начисто лишать меня любой здравой мысли. - Это было извинение, поскольку он в этот момент поднимал ее на руки.

Его большие шаги быстро доставили их в хозяйскую ванную.

Глаза Рейвен потеплели, смягчившись, а на губах появилась улыбка, такая любимая, что у него перехватило горло.

- А у тебя имеется склонность становиться немного примитивным, Михаил.

Он зарычал на нее и, медленно склонив голову, соприкоснулся своими губами с ее. В этом была какая-то смесь нежности и голода, вызывая у нее сочувствие к нему. Очень осторожно он поставил ее на ноги и обхватил лицо своими руками.

- Мне всегда будет тебя мало, Рейвен, всегда. Но тебе нужно принять ванну, а мне - найти пропитание.