Тень ее высочества

Настоятельница властным взмахом остановила мои оправдания и сосредоточила свое внимание на моем спутнике и его просьбе. Но я не возражала. Стоя в двух шагах от Юлиана и потупив взор, я старалась скрыть свою радость. Следопыт жив! Жив и здоров!

– Ты тайно проник в дом богини, но ждешь милосердия и смеешь требовать предсказание Оракула?

Высокая жрица в синем платье, расшитом золотыми нитями, величественно восседая на троне, казалась могущественной и грозной. Стоящая рядом Оракул, женщина с повязкой на глазах, ведавшая тайнами будущего, выглядела лишь тенью цветущей настоятельницы, хоть и была ее ровесницей.

– Нет, я требую предсказание самой богини, – невозмутимо уточнил парень.

И моя радость померкла. Недолго магу оставаться здоровым и живым. Судьба давно не отвечала просителям и годами не посещала свой храм. Смельчаки, решившиеся ее позвать, платили рассудком, а затем и жизнями – жрицы убивали паломников, если те сходили с ума во время ритуала. А они обязательно сходили – наглых просителей специально поили отравой, вызывающей видения и агрессию.

– Что ж, ты имеешь право обратиться к Предвечной, смертник. – Настоятельница скривилась. – Приготовьте необходимое для церемонии.

Сколопендра вместе с другой старшей жрицей, кивнув, скрылись за одной из ста двадцати колонн, поддерживающих крышу храма.

В детстве я случайно подслушала разговор, что настоятельница боится лишиться сана, если Судьба когда-нибудь придет на зов просителя. По этой же причине к слепой предсказательнице никогда не приглашали по-настоящему сильного целителя. И Оракул, зревшая чужое будущее, никогда не видела саму себя в зеркале.

Служительницы вернулись, неся на инкрустированных драгоценными камнями подносах ритуальную посуду и кинжал с черненым лезвием. Верховная жрица, взяв у Сколопендры серебряную чашу, зачерпнула воды из фонтана Истины и вручила ее Юлиану. Два телохранителя следовали за женщиной по пятам, опасаясь, что безоружный, закованный в хианит пленник причинит вред их повелительнице. И правильно делали, я сама бы рискнула взять настоятельницу в заложницы, появись такая возможность.

– Испей воду Истины, чужак. Затем склони колени пред ликом Предвечной.

– Юлиан, не надо, вода отравлена…

Мой предостерегающий шепот прокатился по залу набатом.

Десятки пар глаз впились в предательницу, то есть в меня, – кто-то смотрел с гневом, кто-то – с неодобрением. Но были и те, чьи лица выражали жалость и сочувствие. К последним, на удивление, принадлежала и Сколопендра. Неужели шесть лет изменили и мою мучительницу?

Шатен, проигнорировав предупреждение, пригубил чуть пузырящуюся воду и, поставив сосуд на пол, замер напротив статуи богини, высеченной из белоснежного мрамора. Время тянулось прошлогодним медом, неохотно стекающим с ложки. Зрители, ждущие привычного зрелища, недовольно зашептались – чужак все еще молился, не корчась в судорогах, не визжа и не пуская слюни. То, что начиналось привычным фарсом, грозило перерасти в сомнение и смуту подчиненных. И Верховная, не дожидаясь результатов воззвания к богине, схватилась за кинжал, собираясь «вознаградить» моего попутчика преждевременным ударом милосердия.

– Юлиан, сзади!

Краем глаза заметила, как замахнулся мечом один из стражей, а дальше – темнота…

Когда храмовник ударил Эву плашмя мечом по затылку и она стала падать на мраморный пол, душа телохранителя перехватила управление бессознательным телом. Приземление вышло мягким и удобным – в таком положении Грэм мог следить за развитием событий из-под густых ресниц Эвы. Приноравливаясь к более ярким ощущениям в теле, которое временно оставалось в его единоличном пользовании, он не сразу увидел новую защитницу самоуверенного выскочки-следопыта.

– Ну и куда ты тянешь свои нечистые ручонки?

Настоятельница, вздрогнув, застыла за спиной неподвижного Юлиана. Затем, сбросив оцепенение и растянув губы в заискивающей улыбке, повернулась к шокированным жрицам.

У кресла-трона появилась новая, точнее, истинная хозяйка.

– Госпожа… Вы пришли… Какое счастье!

Верховная жрица, сделав несколько боязливых шагов, распростерлась на идеально вымытом и натертом послушницами полу.

Сейчас черноволосую богиню никто не спутал бы с подростком. Неземное свечение окутывало изящную фигуру в длинном платье, изготовленном из серебристых нитей с нанизанным на них черным жемчугом. Тонкие косички сменила высокая прическа, украшенная диадемой из белого золота. И хотя внешность Судьбы отличалась от той, которую ваяли скульпторы и рисовали художники, ее подданные сразу узнали свою повелительницу и пали ниц.

А Грэм попенял себе, что опростоволосился в опознании богини, когда она явилась к Юлиану за Светочем во дворец Эспинсов.

– Поднимись, Верховная. И ты, Оракул.

Женщины выполнили приказ.