Тень Энвижен

– Это для племянницы, а избушка для племянника. Ничего вредного для природы нет, сувениры, игрушки – все покрыто лаком. Посмотрите сами, если не верите.

Он уже готов был плюнуть и бежать, оставив таможенникам все эти несчастные подарки. Таможенница открыла крышку музыкальной шкатулки и заулыбалась, услышав мелодию «Подмосковных вечеров».

– Фантастика!

– Возьмите себе, – мрачно проговорил Денис, решив, что она намекает на взятку, – мне не нравится.

Таможенница искренне удивилась:

– Что вы, почему? Ваш друг будет рад такому подарку, прелестная вещь!

Наконец Денису разрешили уложить все в сумку и идти. С облегчением вздохнув, он кинулся к выходу.

– Сэр, минутку! – донеслось сзади.

«Да что ж такое, ведь уже проверили! Все-таки, наверное, хотят взятку. Пошли они к лешему, притворюсь, что не слышал!»

Его все же настигли – уже у самых дверей.

– Сэр, вы оставили у нас на столе свой паспорт.

Они ждали его у выхода – Лариса, Грэйси и полный черноглазый мужчина с доброй улыбкой. Грэйси узнала его первой и позвала:

– Денис!

– Сынок! – Лариса, забыв обо всем, бросилась сыну на шею.

– Мама.

И все исчезло, кроме этого голоса, этих тонких, но сильных рук, прижимавших его к груди, и еле уловимого запаха покоя – запаха, успевшего позабыться за одиннадцать лет их разлуки. Прижав к груди худенькую невысокую женщину, Денис вдруг вспомнил, что раньше он был меньше нее ростом. Ларисе, наверное, пришла в голову та же мысль, потому что она чуть удивленно пробормотала:

– Большой какой стал!

– А ты, – Денис улыбнулся сквозь слезы, – ты стала такая маленькая!

– Куда уж меньше, до плеча тебе не достаю.

Продолжая обнимать сына, Лариса повернула залитое слезами лицо к Якову, и тот, сразу приосанившись, шагнул вперед и протянул Денису руку.

– Яков Бергер, супруг вашей матушки. К вашим услугам.

– Это мой муж, – удерживая их руки в рукопожатии, просто и нежно сказала сыну Лариса, – мой дорогой Яшенька. Дениска, а что же ты с Грэйси-то не поздороваешься? – спохватилась она. – Девочка встретить тебя приехала, а ты даже внимания на нее не обращаешь.

Смущенный Денис повернулся к Грэйси.

– Привет, Грэйси.

– Привет, Денис, – она подошла к нему и, положив руки на плечи, коснулась губами его щеки, потом легонько подтолкнула к Ларисе, – поговори еще со своей мамой, у них скоро самолет, а мы с тобой потом все обсудим.

– Ма, ты что, прямо сейчас уезжаешь?

Глаза Ларисы налились слезами, Яков поспешно сказал:

– Час у вас, мои дорогие, еще есть, самое главное сказать успеете. А потом Денис, прилетит к нам в Хоббарт, посмотрит, как мы живем. Хоббарт – не Москва, хоть каждый день к нам летай.

– Давайте, пройдем в зал и присядем, – предложила Грэйси.

Они с трудом отыскали свободные места в шумном зале для пассажиров международных рейсов. Яков уселся рядом с Грэйси и весело сказал:

– Я как-то услышал, Грэйси, что ваш дедушка прекрасно готовит. У меня прямо сейчас возникла одна интересная идея: почему бы им с моей супругой не устроить кулинарные соревнования? Прямо у нас в кафе.

– Фантастика, – рассмеялась она, – непременно поговорю с дедом.

Пока они обсуждали предстоящие соревнования, Лариса говорила сыну:

– Мы уже так подгадали, чтобы последним самолетом улететь. Завтра нам с утра кафе открывать, а после работы сразу к Норе нужно, у нее няня на два дня уезжает, нужно ей с детьми помочь. Такие славные, приезжай скорей, чтобы их увидеть! Алекс уже пошел, представляешь? В десять месяцев! Ползать вообще не ползал, Нора протянула ему руки, позвала, он сразу ручки от стула оторвал и пошел. Нора такая счастливая была! А Мэри везде ползает, всюду лезет, характер жутко упрямый. Пока своего не добьется, не успокоится. Хитрая, как ты. Ты, помню, еще не ходил, а уже научился из кроватки выбираться – ползаешь по комнате, смеешься, не поймаешь тебя никак.

– Мама! – Денис сконфуженно оглянулся, но потом сообразил, что по-русски здесь никто не понимает, а Яков что-то так увлеченно обсуждает с Грэйси, что вряд ли их слышит.

– Зубов у них пока только четыре, – продолжала Лариса, – два сверху, два снизу. У вас с Сашенькой к десяти месяцам уже шесть было.

– Не болеют? – поинтересовался Денис, который не очень четко представлял себе, когда детям следует ползать, когда ходить, и сколько у них в десять месяцев должно прорезаться зубов.

– Один раз болели с температурой после прививки, а так нет. Я вот все с Норой спорю – говорю, чтоб дети особо на полу не играли, а она только смеется. Видишь, как здесь принято? – Лариса указала на сидевшую на полу молодую женщину и игравшего рядом с ней ребенка. – Детишки везде спокойно ползают, в рот что ни попало тянут.

– Ужас какой! – искренне возмутился Денис. – И Алекс с Мэри тоже везде ползают?

– Нора говорит, тут у них в Австралии микробов очень мало, поэтому и грязь детям нужна – для развития иммунитета. Один человек, рассказывают, специально еду по земле валял, потом ел, чтобы микробов набраться, а то как же иммунитет развить, если нигде нет инфекции?

– Ничего себе!