Тень и Коготь

– Приветствую вас, гости Сальта, и вас, дорогие соседи! Не успеете вы трижды перевести дух, как мы сокрушим вот эту преграду и вытащим из берлоги разбойника Барноха. Хоть мертвым, хоть – как мы не без веских причин полагаем, ибо просидел он там не слишком-то долго – живьем. Что он натворил, всем вам известно. Стакнувшись с культеллариями изменника Водала, он сообщал им о прибытии в Сальт или отъезде из Сальта тех, кто мог стать их жертвой! Сейчас все вы думаете – и нисколько в том не ошибаетесь! – что пощады столь гнусное преступление недостойно. И я скажу: да! И каждый из нас скажет: да! Из-за этого Барноха сотни, если не тысячи человек покоятся теперь в безымянных, безвестных могилах! А еще сотни, если не тысячи постигла судьба куда худшая!

Но прежде чем камни эти падут, прошу вас: задумайтесь. Потеряв соглядатая, Водал наверняка примется подыскивать нового. Как-нибудь глухой ночью – и, думаю, ночь эта не заставит себя долго ждать – к одному из вас явится незнакомец. Разумеется, он много чего наговорит…

– Совсем как ты! – крикнул кто-то, чем рассмешил всех вокруг.

– Что ты, куда как лучше, чем я: я-то всего лишь, как многим из вас известно, шахтер неотесанный. Он, должен сказать, говорить будет гораздо глаже да убедительнее, а может, и денег начнет предлагать. И прежде чем согласно кивнуть в ответ на его уговоры, прошу: вспомните, каково сейчас выглядит Барнохов дом, с дверью, заложенной кусками шахтной породы. Представьте себе собственный дом с замурованной дверью и окнами, а самих себя – там, внутри.

Представьте, а после подумайте о том, как мы на ваших глазах обойдемся с Барнохом, когда вытащим его из заточения. А вы – особенно вы, те, кто здесь чужой, – учтите: то, что вам сейчас доведется увидеть, только начало. На нашей ярмарке в Сальте вас ждет множество зрелищ! Для исполнения того, что будет исполнено в последующие несколько дней, мы наняли одного из лучших мастеров своего дела на весь Несс! На ваших глазах казни по всей форме, с отрубанием головы одним-единственным ударом, подвергнутся по крайней мере два человека! Одна из них – женщина, и как таковая казнена будет в кресле! Уйма народу, похваляющегося искушенностью во всем на свете – космополитической, так сказать, природой образования, – в жизни такого не видывала, а вот вы все увидите, как этот тип, – сделав паузу, алькальд звучно хлопнул ладонью по залитым солнцем камням, преграждающим вход, – этот Барнох будет препровожден в царство Смерти проводником, знающим свое дело во всех тонкостях! Быть может, он дырочку в стене успел проковырять – преступники часто так делают, – а если так, то может и слышать, что я тут говорю.

Алькальд возвысил голос до крика.

– Эй, Барнох! Если вправду слышишь меня, лучше сам перережь себе глотку, да поспеши! Поспеши, не то пожалеешь, что до сих пор не сдох с голоду!

На миг вокруг сделалось тихо. Я тоже молчал. Сама мысль о том, что вскоре мне предстоит применить Искусство к стороннику Водала, причиняла нестерпимую муку. Наконец алькальд, вскинув руку над головой, страстно рассек ею воздух.

– Давай, ребята, дружно!..

Четверо, принесшие таран, будто заранее сговорившись, сосчитали: «Раз, два три» – и помчались к заложенной камнем двери, но слегка потеряли разбег, когда двое передних достигли ступеней крыльца. Бревно глухо ударило в камни, но иных результатов штурмующие дом не добились.

– Давай, ребята, – повторил алькальд. – Давайте-ка снова. Покажите им всем, какова наша сальтская порода!

Четверо отошли назад для разбега и вновь устремились к дверям. С этой попытки бежавшие впереди преодолели подъем без заминки; под ударом тарана каменная кладка, преграждавшая вход, слегка дрогнула, а в воздухе мелкой пыльцой заклубилась известь. К четверым, орудовавшим тараном, присоединился доброволец из толпы, крепко сложенный чернобородый малый, и все пятеро снова взяли разбег. Удар тарана оказался не намного громче прежних, однако на сей раз ему сопутствовал треск наподобие хруста костей.

– Подается! – заметил алькальд. – Еще разок, и…

Он не ошибся. Еще удар – и камни посыпались внутрь, а в кладке появилась дыра с человеческую голову величиной. После этого штурмующие, уже не утруждаясь разбегом, раскачали таран на руках и вышибли еще несколько кусков кладки. Теперь в пролом вполне мог пройти человек.

Кто-то, прежде мной не замеченный, принес факелы, и какой-то мальчишка помчался в соседний дом, чтоб запалить их от кухонной печи. Приняв у него зажженные факелы, люди, вооруженные посохами и пилетами, двинулись к крыльцу. Алькальд, в коем я, судя по цепкому, с хитрецой взгляду, вовсе не заподозрил бы этакой храбрости, выхватил из-за пазухи короткую дубинку и шагнул в пролом первым. За последним из вооруженных внутрь валом хлынули зрители, а мы с Ионой, стоявшие впереди всех, достигли пролома почти сразу.