Тень ивы

И насколько укрепилось желание Миши во что бы то ни стало сберечь Римму, настолько это становилось труднее. Его беседы помогали далеко не всегда, да вообще в последнее время не помогали. Стали подкармливать при помощи капельницы. Но дружно сопротивлявшийся организм и тут демонстрировал солидарность: тонус вен был так низок, что медсестры, приезжавшие на процедуру, проливали семь потов, прежде чем вводили иглу. После того оставался огромный отек, не исчезавший неделю.

Короче, который по-прежнему звонил и расспрашивал о жизни, в какой-то момент почувствовал, что на этот раз Пендаль врет, говоря: все нормально.

Узнав о затяжной беде Миши, Короче договорился, чтобы Римму Владимировну устроили в Центр психического здоровья Минздрава, где Косуле оказали очень теплый прием. Да и само здание, похожее на океанский круизный лайнер, с одноместными палатами и вышколенной прислугой, произвел на Мишу обнадеживающее впечатление. Но, встретившись на третий день госпитализации с лечащим врачом Риммы, профессором Смуревичем, услышал, что самое большее, что они могут сделать сейчас, это фиксировать больную и кормить через зонд. Но начать он предполагает с электросудорожной терапии.

– Электрошок? – спросил Миша, холодея.

– А что вы беспокоитесь? Она ничего не почувствует.

– Она и так ничего не чувствует. Ничего хорошего.

– Тем более. Поверьте, это эффективный метод, проверенный.

– Да, еще инквизицией проверенный.

Присутствовавший при беседе Короче спросил, когда они вышли из кабинета врача:

– Это в натуре к току присоединяют старуху?

– Пока еще не присоединяют. Да и не старуха она.

– Все равно, давай, Пендаль, забирай ее отсюда, кто она ни есть: старуха – не старуха. Мне такое снится иной раз: будто тягу даю с зоны, лезу через колючку и хватаюсь за нее, а там – ток. И молнии меня колотят, я аж вьюсь.

Забрав Римму из самой-самой психиатрической больницы, Пиднель, по настоянию Короче, еще неделю ездил, показывая ее разным медицинским и околомедицинским светилам, которые деньги брали большие, но, попытавшись побеседовать с Риммой, либо говорили что-то уклончивое, либо просто разводили руками.

Моложавый и жизнерадостный профессор Самсон Далилов, принимавший их в неприметном особнячке на Якиманке, сказал:

– Ничего мы здесь не сделаем, уважаемый господин Пиднель. Душа, душа, потемки! – он хлопнул себя руками по бокам. – Традиционная медицина здесь не годится, ей надо что-то другое. Вроде любви. Страсть, как болезнь, как обсессия – вот метод.

«Где ее взять, любовь, – размышлял Миша, сидя в вагоне поезда напротив своей улыбающейся спутницы, – если до туалета дойти у нее не всегда получается?»

Эта поездка еще раз дала понять, что он остается с этой бедой один на один.

Хотя не совсем. Эльвира Аптуллина, самая успешная из его воспитанниц, позвонила как-то из Утрехта, где она уже сама учила голландских детей бадминтону, и сообщила, что все европейские знаменитости лечатся сами и лечат всех своих у какой-то маленькой немецкой девчонки. И будто бы эта девчонка имеет те же неземные способности, что имела когда-то Ванга.

– Это несерьезно, Эльвира, какая девочка?

– Ты послушай, Миша, чего я тебе говорю. Ты Миу Баташвани помнишь?

– Ну конечно, – Баташвани, швейцарка пакистанского происхождения, считалась лет десять назад Моцартом бадминтона, при этом играла для души, выигрывая призы больших турниров, отдавала деньги в детские фонды Пакистана, Индии и Бангладеш.

– Она два года назад родила мальчика, и у него – ДЦП, представляешь?

– Что у нее?

– ДЦП, паралич. Так вот, она лечила его повсюду, ну, ты знаешь, с деньгами у нее проблем нет. А излечила ее ребенка вот эта девочка, причем за один раз.

– Откуда ты знаешь?

– Она рядом со мной стоит.

– Девочка?

– Миа. И ее ребенок. И этот ребенок нормальный. Привет тебе от нее.

– И ей. Давай адрес.

– А про деньги не хочешь спросить?

– Хочу.

– В общем, я тебе не буду говорить – сколько. Я знаю, у тебя с деньгами туго, но я потяну. Ты понял?

– Говори адрес, Эльвира.

– Нет, ты понял насчет денег?

У Миши зажгло веки от слез: немногие знали, что они жили впроголодь на деньги, которые он выручал от сдачи квартир – своей и Римминой. Условия договора наследования распространялись только на единокровных родственников Рашида Мнвинду, так что им с Риммой не полагалось ни цента.

Из оперативной докладной Северо-Кавказского окружного управления Федеральной службы безопасности Управлению по противодействию терроризму ФСБ

Отвечая на Ваш запрос о совместно разыскиваемой за совершение убийства Управлением по противодействию терроризму Федеральной службы, следственным комитетом Российской Федерации и криминальной полицией Министерства внутренних дел РФ гражданке РФ Хаджиевой Жанне Алмангедовне, сообщаю следующее.