Тень от козырного туза

Денис сразу обнаружил картонную папку, подписанную «Марьяша». В ней лежали, скрепленные по датам, справки из разных городов: Омск, Иркутск, Братск, Тюмень. И несколько снимков девочки восьми – десяти лет. На некоторых фотографиях рядом стоял мальчик, видимо, сам Георгий. Черно-белый портрет отца лежал в отдельном файле, фотографии женщин отсутствовали. На обороте группового фото семьи (Илья, Ганна и их трое детей) был список имен с датами рождения возле каждого имени. Лидия, как понял Денис, сидела у матери на коленях, на вид ей было года два. Старшие стояли рядом со взрослыми – Георгий со стороны матери, Тамара – возле отца, который одной рукой прижимал ее к себе.

– Красивый мужик, брутальный. И плодовитый. Если остался жив, вполне мог еще детей наделать разным дамам, – усмехнулся майор, когда они остались вдвоем.

– Что вы хотите сказать?

– А то, что если наследодатель – он, а наследство приличное, то могут быть еще жертвы: кто-то из отпрысков не намерен делиться с другими.

«Яков Блейхман. Проверить адрес Скрипак…», – вспомнил вдруг Денис запись из ежедневника Павла Корсакова.

* * *

Яков поговорил по мобильному с Катюшей, стало легче уже от ласково журчащего голоса, действующего на него, как бальзам. Он расслабился, даже прилег на диван, вытянув ноги, хотя практически весь день бродил по комнатам, не зная, куда себя деть. Пытался сидеть за столом перед ноутбуком, но быстро затекала спина, опускались плечи, глаза становились сухими. Он чувствовал, что больше не может плакать, нет слез, закончились: после ухода полицейского он вдруг разрыдался, как ребенок. Плакал долго, затихая и потом заливаясь слезами вновь. Позже, вроде бы успокоившись, мог только иногда коротко всхлипывать, издавая горестный стон.

Звонок Кати вернул его к жизни в буквальном смысле: Яков вспомнил, что ничего не ел весь день, даже и не вспоминал о еде. Он налил полную тарелку куриного супа, с удовольствием съел его с ломтем бородинского, представляя, что напротив него за столом сидит Катя и ест тот же суп, похваливая его, Якова, после каждой съеденной ложки. Он снисходительно улыбается, но понимает: готовит он так себе, без изысков, а Катя хвалит его любя.

Яков рассказал ей о смерти Павла и тут же пожалел об этом. Она расстроилась, но не из-за того, что человек умер, а испугалась, что теперь беда угрожает и ему. «Как ты не понимаешь, кто-то избавляется от наследников, Яша! Ты должен просить защиты у полиции! Пусть поставят охрану. А завтра похороны мамы, ты будешь весь как на ладони! Ну, не веришь мне – посоветуйся с Горинцом. Вот увидишь, он скажет то же самое», – просила Катя, а он, слушая ее, думал об одном: как же он ее любит!

Яков заверил ее, что будет осторожен. Но сам, подумав, решил, что Павла убили не как наследника, а по какой-то другой причине. Ведь о том, что он родной правнук старика, неизвестно никому, кроме самого Якова. Ну, теперь еще и кроме полицейского, приходившего днем. Горинец о Павле мог бы узнать от Якова, но пока не знает. «Позвонить, рассказать? Или уж завтра, после поминок? Да он, я думаю, приедет на кладбище, а как иначе? Одной наследницей меньше стало. Эх, мамочка, что же ты совсем немного не дождалась?» – с горечью подумал Яков.

Он включил кран, чтобы вымыть посуду, но тут же закрыл его снова. Со стороны коридора были слышны посторонние звуки, словно кто-то тихонько постукивал в дверь. «Наверное, соседка скребется, тетя Соня, думая, что я могу отдыхать», – решил Яков и отправился открыть ей. «Я не сплю, сейчас впущу вас», – сказал он громко, еще не дойдя до двери.

Шум по ту сторону стих, затем раздался звук шагов: кто-то быстро бежал вниз по лестнице. Вот хлопнула дверь подъезда. «Странно. Ну да бог с ними, ушли и ушли. Значит, не так уж я и нужен был», – решил Яков и запер замок на два оборота. Подумав, накинул еще и цепочку, которой они с мамой не пользовались практически никогда.

«Возможно, Катюша права, и мне угрожает… смерть? Вот сейчас приходил убийца? Нет, не может быть. Абсурд – убивать всех наследников, чтобы доля твоя стала больше. Оставшись в одиночестве, ты автоматически становишься подозреваемым номер один. И садишься в тюрьму. И зачем тебе наследство? Нанять дорогого адвоката? – подумал Яков и усмехнулся. – Этот мифический убийца, похоже, еще даже не догадывается, скольких наследников ему предстоит убрать!»

* * *

В голове Арбатова толпились предположения одно хлеще другого, и все бездоказательные. Это бесило, потому что он не мог сосредоточиться и продумать каждую из версий. Жиров при прощании распорядился проверить всю родословную Скрипак, начиная от родителей Лидии. В общих чертах Денис биографии членов семьи уже знал, но белые пятна, главное из которых – загадочное исчезновение главы семьи Ильи Скрипака, а вслед за ним и второй жены с его дочерью Тамарой, остались.