Тень в тени трона. Графиня

Европа злобно шипела: России завидовали, ее боялись, ее ненавидели. А в Амстердаме все шло по-прежнему, и ничего не происходило.

Даша лечила вместе с княгиней больных и готовилась к свадьбе, баронесса де Лузи, а по-простому – Лизавета, уже мастерски научилась готовить борщи. Нортон ждал сына, а сам Александр считал дни до возвращения к любимой Дашеньке.

Впрочем, вскорости Даша заболела – врачи ведь тоже болеют. Лиза, бросив эксперименты у плиты, срочно переселилась в спальню к подруге и неотлучно была при ней. А вскоре обе отбыли в Италию, в местечко Абано, известное своими горячими источниками. Говорят, что сам Геракл лечился и отдыхал там от трудов праведных, а уж двум скромным молодицам и сам бог велел в шипучей водичке искупаться и попить кипяток натощак – для здоровья очень полезно.

Господин Нортон любезно согласился обеспечить охрану будущей родственнице, так что о безопасности и сохранности двух прелестниц можно было не сомневаться.

За день до появления обеих в Италии на рейд Палермо стал караван судов, прибывших из Порты. Их уже ждали, и без лишних проволочек Сявуш-паша вместе с Рустем-пашой прибыл в резиденцию шведского посланника, который расположился в самом центре Палермо, в уютном особнячке.

На следующий день особняк был взят под охрану прибывшими янычарами, а утром следующего дня сундук-матрешка, хранящий сразу два окованных железом ларца, был вскрыт. Оба сундука были извлечены из него и доставлены в шведскую резиденцию под усиленной охраной.

Коротышка казначей Херман Классон и Сявуш-паша в присутствии не менее десятка свидетелей с обеих сторон приступили к пересчету и укладке серебра в оба ларца.

После заполнения первого, его в присутствии всех присутствующих с заполнением целого вороха бумаг закрыли, опечатали и приступили к заполнению второго.

Работа кипела неспешно, нудно и неустанно, но все когда-нибудь заканчивается. Привезенные шведами гульдены тоже закончились. Второй сундук был заполнен, закрыт и опечатан Каплан-пашой, который прибыл накануне, с личным письмом султана и грамотами от Турхан-султан. Все бумаги между двумя договаривающимися сторонами были заполнены и подписаны. Все формальности были соблюдены.

Эмиссар султанши – ее доверенный нукер, присутствовал везде и всюду. Самолично закрыл замки на обоих сундуках, наложил печати, проследил за доставкой груза на флагманский корабль. После загрузки обоих ящиков в «матрешку», он лично закрыл его и опечатал. А затем исчез с ключами и печатями, как будто его и не было вовсе.

Если бы кто-то, например, Сявуш-паша, озираясь по сторонам, прошептал: «Ты где, Каплан-паша?», то наверняка услышал бы в ответ шепот или змеиное шипение, кому как нравится: «Чего орешь, дубина, я здесь. Я все вижу, слышу и донесу, куда следует».

Начинался самый трудный этап миссии – нужно было деньги переправить в Стамбул.

Голубь, выпущенный Сявуш-пашой, через сутки появился в Стамбуле с вестью о том, что корабль готов к выходу в море. Конвой ждал разрешения от Султана, и оно было получено. Утром флагман в сопровождении фрегатов отправлялся в обратный путь.

Пришло время действовать. Сюрпризы только начинались.

* * *

Кызляр-ага стрелой летел в покой Турхан, где его уже ждали.

– Султанша, я получил сведения от моих людей из Палермо, и они мне не нравятся.

– Какое совпадение, Кызляр-ага, – спокойным голосом, который дрожал и прерывался от волнения, ответствовала султанша. – Я тоже получила сообщения от своих людей, и они мне тоже категорически не нравятся.

Черный евнух был явно сбит с толку. О том, что у Турхан есть свои люди в Италии, он знал, но что такого могла она получить? Ее прямо-таки колбасило от волнения.

– Позволено ли мне будет узнать, что именно встревожило мою госпожу? – черный исполин нагнул голову в почтительном поклоне.

Дворцовый этикет он знал и соблюдал неукоснительно.

– Позволено. Можешь прочесть.

В руках евнуха оказалась короткая записка:

«На судне предатели. По выходе из порта его затопят».

– Что это все значит, Кызляр-ага? Зачем топить галеон и кому это нужно?

Кызляр-ага молчал. Пауза затягивалась. Султанша ждала объяснений, а их не было, и это не добавляло ей оптимизма.

– Ага, ты слышал мой вопрос?

– Извините, моя госпожа, – учтиво наклонив голову, черный исполин протянул ей небольшую записку, которую принес с собой, – это послание я получил от своих людей и тоже сегодня утром.

Теперь уже Турхан пришлось взять бумагу и прочесть ее содержимое:

«Ночью в дом шведского казначея доставили два сундука, в точности похожие на те, что грузили на судно. Ждем ваших распоряжений».

Женщина смотрела на агу и изображала из себя японского болванчика: глаза хлопали, рот периодически открывался, и из уст раздавалось невнятное мычание, среднее между блеянием коровы и мычанием козы или наоборот, но вид был еще тот.