Тени Шенивашады

Взору господина тай-Ри предстал острый металлический стержень, идеально ровный и блестящий. Посол ахнул:

— Иглострел! Его игла!

Солень с улыбкой кивнул. То, что посол знает, что перед ним — хороший знак.

Они сидели вдвоём в бедно обставленной комнате, и между ними на столе лежал тот роковой снаряд, который едва не оборвал жизнь Ран-Тар-Эрии. Солнце, светившее сквозь давно немытое окно, выхватывало из воздуха хороводы пыли, и кто бы мог подумать, что здесь, в такой нелепой обстановке, может сплетаться узел, который свяжет почти всю Шенивашаду? Но колёса судьбы уже пришли в движение, и тот старый порядок, о сохранении которого так мечтал Солень, с каждым его действием приближался к своему крушению.

— Ту, как вы сказали, иглу, которой убили посла, забрали на экспертизу тзай-тарры, — пояснил Солень. — Но что это за экспертиза, которую проводят сами подозреваемые? Мы бы хотели предоставить вам этот снаряд, чтобы вы проверили его и могли подтвердить подлинность и происхождение.

— Конечно, конечно, мы всесторонне изучим иглу и представим своё заключение! — заверил посол. Он ещё и сам не понимал, какая удача попала ему в руки: энноранские оружейники давно хотели получить образцы новейшего оружия тзай-тарров, но до сих пор этого никому не удавалось.

— Но откуда у вас взялась ещё одна игла? — задал вопрос посол. — Насколько мне известно, убили только моего коллегу Ран-Ир-Дерена.

Солень, довольный своей сообразительностью, откинулся на спинку стула и принялся со вкусом рассказывать о том, как вторая игла попала ему в руки:

— Господин тай-Ри, вы совершенно правильно отметили, что убили лишь одного Ран-Ир-Дерена. Но выстрела было два. Второй пришёлся на спутницу посла Таннедер-Ир, Ран-Тар-Эрию. Сначала мы не подумали об этом. Нам казалось, что целью был только сам посол. Но в ночь того же дня, когда я узнал об убийстве, я долго не мог уснуть, и внезапно мне в голову пришла мысль, что может быть и второй снаряд. Которым стреляли в девушку, но промахнулись. Я тут же приказал верным мне людям прочесать весь лес до последнего листочка, и в итоге они нашли эту иглу. Признаться, я несколько удивлён, как это тзай-тарры её раньше не забрали.

— Тзай-тарры не смогли бы, — ответил господин тай-Ри. — Там ведь месторождение тзай-тана, а они в таких местах теряют контроль над своими способностями, а потому вынуждены полагаться на обычные органы чувств. Но там, куда вы можете согнать десяток человек, тзай-тарры пришлют всего двух. И то они будут так подозрительно выглядеть, что их примут за ренегатов и тут же поднимут на вилы местные жители.

— Вполне возможно, — согласился Солень.

Посол вернулся к делу:

— Вы хотите только результаты экспертизы с нашей стороны или же что-то ещё?

— При всём моём уважении к вам и нелюбви к тзай-таррам, я не могу просить вас вмешиваться во внутренние дела Вилении, даже если вдруг такая необходимость возникнет. В принципе, у нас есть почти всё для противостояния тзай-таррам: люди, деньги, оружие. Но не хватает лишь одной вещи: осведомлённости. Я бы хотел, чтобы с сегодняшнего дня мы начали взаимовыгодный обмен информацией. И ещё я попрошу не разглашать сведения о результатах исследования переданного мною вам снаряда, а также и о том, какой разговор у нас сегодня состоялся здесь. По крайней мере, покуда я жив.

— Это вполне приемлемо, — согласился господин тай-Ри. После чего извинился, сообщил, что у него подходит время следующей встречи, простился с Соленем и вышел из дома, бережно неся за пазухой ту самую иглу, которая чуть было не убила Эрию, но успела отведать её крови. Ту иглу, с которой Эрие ещё предстояло встретиться в своей жизни.

Вслед за послом и Солень, радостный, что всё удалось, покинул дом. Что ощущают люди, которые оказались в переломной точке истории? Солень не ощущал ничего, если не считать радости совсем по другому поводу. Здесь и сейчас, судьба всей Шенивашады перекрутилась в одном времени и месте и навсегда изменилась, но последствия от этого станут видны гораздо позже. Круги на воде от одного брошенного камня ближе к берегу станут настоящими волнами. Но ведь потом всё уляжется, и водная гладь снова станет ровной и безмятежной?

Солень пошёл домой обычной дорогой, не по подземным лазам. Да и по правде сказать, не было таких входов, которые бы открывались снаружи — нелишняя предосторожность, учитывая, что подземелья никак не охранялись. Солени предпочитали полагаться на крепкие двери и неподдающиеся взлому замки. Только так можно было соблюдать секретность. Ведь секретный ход, о котором знает кто-то посторонний, разом теряет смысл и значение.

Охрана на входе в особняк ничуть не удивилась, вдруг увидев Георга на пороге. Действительно, может, хозяин всю ночь был на встрече с деловыми партнёрами. А вот секретарь, увидев возвращающегося в кабинет Георга, был несколько удивлён, но особо виду не подал. Зато он сообщил то, что Солень уже давно хотел услышать:

— Господин, послание от Гильдии Кладоискателей!