Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Возбуждение уголовных дел – основной бизнес полицейских, не работающих в ГИБДД. Примеры? Да их огромное количество. Вот только один пример, просто взятый из интернета (июль 2015 года): «Подполковник московской полиции попался на взятке в 6 млн рублей. Деньги полицейский требовал за прекращение уголовных дел в отношении 46-летней женщины, осуждённой за серию мошенничеств с туристическими путёвками. Примечательно, что гендиректор столичной турфирмы уже отбывает наказание в колонии во Владимирской области, и местом для передачи денег подполковник МВД выбрал стоянку рядом с исправительным учреждением»²¹.

Исторически в ЧК, ГПУ и НКВД шли работать люмпен-пролетарии, не скованные никакими условностями и моральными запретами из беднейшего крестьянства, лодырей и алкоголиков. Они во все годы советской власти и во все годы власти нынешней применяют к остальным гражданам бандитские методы – избивают, убивают, насильничают, пытают на следствии, шантажируют и т.п. Люмпен-пролетарии социально близки люмпен-криминалу, а потому спайка между ними существовала во все годы советской власти и эта спайка сегодня превратилась в устойчивое взаимовыгодное сотрудничество между ними. У каждого свой бизнес. При необходимости силовики «наезжают» на конкурентов того криминала, с которым они сотрудничают; а криминал помогает силовикам нужной информацией, разного рода услугами и деньгами (в виде постоянной дани, например).

«Новая газета» неоднократно писала о власти криминала в пенитенциарных учреждениях России: об избиениях и странных суицидах, о вымогательствах и сращивании уголовных элементов с сотрудниками УФСИН. Полицейские – работники СИЗО, – вместе с криминальными авторитетами, сидящими в этих СИЗО, заставляют заключённых ежемесячно выплачивать им деньги. А тех, кто высказывает недовольство этим, «успокаивают» – полицейские приводят в камеру уголовников из своих, а те жестоко избивают недовольных. Причём зачастую уголовники ходят по камерам и по собственной инициативе, а полицейские их сопровождают.

Это страшно, но это факт: сегодня российская полиция подобна бандитской группировке – охрана общественного порядка осуществляется ею только в той мере, в которой это необходимо для обоснования самого факта существования силовиков.

О том, как осуществляет надзор за исполнением правосудия прокуратора, я особо говорить не буду – пример с семьёй генерального прокурора России Ю.Чайки, обнародованный Фондом борьбы с коррупцией 01 декабря 2015 не нуждается в комментариях²². Прокуратура является такой же частью диктатуры номенклатуры, что и ранее. Ничего не изменилось.

Последняя часть номенклатуры – это судебная система. Без контроля над этой третьей ветвью государственной власти партноменклатура не могла бы править так, как она это делает сегодня. И контроль этот осуществляется в полном объёме по телефонному звонку. Суды безропотно выполняют «просьбы» партноменклатуры. Явление это стало столь повсеместным, что даже встречаются паталогические случаи: в 2013 году главу Бежецкого района тверской области Михаила Шибанова судили… в больнице. Суд состоялся непосредственно в больничной палате – судья, прокурор, заседатели и т.п. все пришли в палату, где на больничной койке лежал Шибанов и, проведя судебное разбирательство, осудили Шибанова.

Как же случилось, что суд превратился в судноменклатуру?

Во-первых, приняты законы, пользуясь которыми, судьи не в состоянии пресечь разгул партноменклатуры (с этим успешно справляется закноменклатура).

Во-вторых, российские суды материально зависимы от исполнительной и законодательной власти. В статье 124 Российской Конституции сказано, что финансирование судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом. С момента принятия этой Конституции и до сего дня эта статья не работает. Средств, выделяемых судам из федерального бюджета, хватает, разве что на оплату труда судей и работников судебных органов. А вот все остальные статьи расходов судов (строительство, ремонт, приобретение автотранспорта, жилья, оплата услуг связи и коммунальных услуг, других текущих хозяйственных расходов) финансируются из местных бюджетов, и это финансирование достигает объёма от 50 до 70% от общей суммы. В такой ситуации руководители судов волей или неволей превращаются в судноменклатуру – руководителем суда не может стать судья, независимый в своих действиях от региональной партноменклатуры и закноменклатуры. Если это произойдёт, суд просто перестанет выполнять свои функции из-за отсутствия денег на оплату электричества. Судноменклатура реализует в жизнь лозунг, который в своё время описал Дж.Оруэл: «все равны, но некоторые – ровнее». Этими «некоторыми» и являются люмпен-номенклатурщики всех видов и, конечно же, партноменклатурщики – в первую очередь.