Теория U. Лидерство из будущего

1. За последние три десятилетия организации в основном перешли с первого на второй и третий уровни U (от централизованных к децентрализованным и сетевым структурам).

2. В то же время небольшое количество передовых организаций открыли для себя экосистемные формы (уровень 4 U).

3. Параллельно третье направление затягивает организации в теневое пространство, или антипространство корпоративной патологии (в верхней части диаграммы). К сожалению, примеры этого типа институциональной патологии не ограничиваются компаниями вроде Enron: их можно найти и в других структурах, и в негосударственных организациях, и в правительстве.

Например, как Буш, Чейни и Рамсфелд втянули США в войну на территории Ирака? Во-первых, никто не был в курсе реальной ситуации на Ближнем Востоке (институциональное невежество: непонимание реальной сложности положения на местах). Во-вторых, важную роль сыграли психологическая травма, вызванная террористическими актами 11 сентября 2001 года, и происшедшее вследствие этого коллективное «окапывание» (институциональное высокомерие: непонимание того, как вас воспринимает другая сторона). В-третьих, имели место завышенная самооценка и видение себя в роли единственной на планете сверхдержавы и мировой империи (институциональная гордыня: непонимание своей реальной роли и предназначения в мире). В-четвертых, вице-президент США активно вмешивался в работу спецслужб, чтобы сфабриковать доклад, ложно утверждающий, будто Ирак обладает оружием массового уничтожения, тем самым оправдывая военное вмешательство в эту страну (институциональная дезинформация и аномия).

Если сложить все четыре пункта (первые четыре в цикле разрушения), вы поймете, что произошло дальше: администрация очень быстро оказалась не в состоянии реагировать на реальные проблемы, которые начали разворачиваться довольно неожиданным образом (институциональный склероз: неспособность изменить курс, когда стало ясно, что изначальная военная стратегия Рамсфелда, так называемый «шок и трепет», также провалилась), что затем привело к финалу цикла распада – институциональному коллапсу. Сегодня очевидно, что итогом стали массовые разрушения: более миллиона людей были убиты при боевых действиях в Ираке (2015)[306]

. Вместо ожидаемого расцвета демократии мы наблюдаем в этой стране развал практически всех институциональных структур и гражданскую войну, способную быстро распространиться на весь регион и за его пределы, а также рост экстремизма и фундаментализма по обе стороны конфликта (институциональный коллапс).

4. Недавние волны глобализации, прорывных инноваций[307] и волнений усложнили управление организациями мирового масштаба. Соответственно, перечисленные выше тенденции – как развитие в направлении децентрализации, сетевых структур и экосистем, так и втягивание в антипространство отсутствия и институциональных патологий – в той или иной степени можно найти в любой организации, и они определяют в ней расстановку сил. Чтобы преодолеть новые проблемы, с которыми многим организациям и институтам приходится сталкиваться, их руководители должны научиться использовать все четыре уровня координации и управления U. К сожалению, это редко удается: каждая ступень требует своего подхода, отдельных принципов и практик. В результате институты и компании часто застревают в антипространстве корпоративной патологии, противоположном пространству U.

5. Несоответствие между вызовами, встречающими нас на уровне 4, и стандартной реакцией большинства институтов, соответствующей уровням 1–3, указывает на глобальные ошибки руководства. Серьезные недочеты в управлении становятся основной проблемой нашего времени. Как помочь эволюционировать и выжить доминирующему виду, который находится под угрозой исчезновения, – организациям, стремящимся стать игроками мирового масштаба?

Об эволюции институтов: доминирующий вид под угрозой исчезновения

В заключение сделаю несколько замечаний о природе третьего метапроцесса – коллективного задействования институциональных геометрий власти (структурирования). Как и в случае с полями словесного общения в предыдущей главе, давайте посмотрим на институты так, как будто они живые существа.

Возникает вопрос: какие невидимые процессы и какая инфраструктура могли бы стимулировать развитие, рост и совершенствование этого вида институциональных существ?

Рисунок 18.3 демонстрирует четыре направления эволюции. Слова обычным шрифтом описывают четыре видимых типа институциональной координации, которые мы обсуждали (централизованный, децентрализованный, сетевой и экосистемный), но не показывают невидимые процессы, определяющие их возникновение и становление.

Рис. 18.3. Эволюция институциональных полевых структур