Теория выигрыша

Потом она мимолетно думает, что он упустил свой шанс. Его жизнь могла быть более счастливой, если бы он на ней женился. Обменялись бы, жили в большой квартире, две зарплаты, Лидия – молодая жена. Ей тридцать семь, а ему пятьдесят три – кто ему светит, какая женщина? Да никакая. Он ей скажет: плохо платят, она и слиняет в ту же секунду.

Лидия идет к главному редактору.

У нее ровные отношения с корреспондентами и редакторами. Когда она проходит, они любезно кивают, и Лидия теперь знает: теплых отношений с людьми не бывает вообще. Ни с кем, ни у кого. Во Франции детей каждый год переводят из класса в класс, чтобы не завязывалась дружба. Лидия писала статью об этом.

Она понимает: это не от жестокости. Это для того, чтобы не было иллюзий. Родных и близких людей вообще не бывает на свете, все одиноки. Только в нашей стране, как всегда, обманывают, а во Франции говорят правду.

Можно встретить одного почти родного мужчину, можно найти одного почти близкого писателя. Или с матерью будет почти любовь, или с сыном.

Это «почти» может быть только с одним человеком за всю жизнь.

И то – если повезет

Лидия не верит, что еще кого-то полюбит. Да ей и не хочется.

Путь пройден.

Секретарша говорит: «Да-да, он вызывал».

И Лидия заходит в кабинет главного редактора.

Это пожилой мужчина. Он невысокий, полноватый, очень уютный. Он всегда в красной вязаной жилетке – кажется, это либеральная традиция? Он много курит и находится в пятом, что ли, разводе. Он явно симпатизирует Лидии с самого первого дня, она ему даже чем-то интересна – чем?

Главный подмигивает Лидии и показывает ей взглядом на стул. Он говорит по телефону, но уже заканчивает разговор.

– Как дела? – наконец кладет трубку и, не дождавшись ответа, продолжает: – У меня к тебе интересное задание…

Закуривает.

– Наши хозяева… Ну, ты, наверное, догадываешься, их чекистские уши отовсюду торчат…

Главный неодобрительно качает головой: он начинал здесь еще при либералах, а остался из-за денег. Чекисты платят лучше.

– Так вот, они хотят, чтобы ты написала об одном жулике, который торгует удачей. Там история – очуметь. Ты не поверишь.

Трудно поверить в другое: в то, что она сразу понимает, о чем речь. Из-за этого «ты не поверишь». Если возникает «ты не поверишь», для Лидии это может означать только одно. Их первая встреча произошла семь лет назад, но ни Лидия, ни теория выигрыша не изменились друг для друга. Им не нужно время для узнавания. Такая уж у Лидии судьба. Потому-то она и не рыпается, в отличие от матери. Теперь она знает, что человек неподвижен, что бы он ни думал о своей способности двигаться, и судьба сама придет к нему, как смерть к садовнику.

– Теория выигрыша? – Она решает блеснуть сообразительностью.

Главный отваливает челюсть.

– Ты откуда знаешь?

– Догадалась.

– Не ври! Кто проболтался?!

– Никто не проболтался, Виктор Сергеевич. Я давно знаю про эту теорию, она меня преследует.

– Как она может преследовать, если она секретная?!

Лидия разводит руками.

– Вечно ко мне пристают, чтобы я прослушала эти лекции.

– Вечно? Это сколько раз?

Главный знает, что журналисты преувеличивают.

– Ну, два раза уже. Но для секретной теории многовато.

– Для секретной теории многовато, – соглашается главный. – И давно ты о ней узнала?

– Семь лет назад.

– Пыталась что-то выяснить?

– Трудно.

– Вот то-то и оно! – вздыхает он. – Но как-то надо… Тебе о ней кто рассказывал? Солидные хоть люди?

Она называет фамилию миллиардера.

– Боже мой! Кругом сектанты.

– А что вы знаете об авторе теории? – спрашивает она.

– Чекисты сказали: мужик какой-то.

– Они знают, кто это?

– Они-то?.. А ты как думаешь?

– Старый? Молодой?

– Хрен его знает. Чекисты, впрочем, знают. Я возьму информацию, если согласишься… Слушай, интересно, они знали, что ты о ней знаешь?

Главный тревожно задумывается.

– А что им нужно, Виктор Сергеевич?

– Они хотят, чтобы ты тиснула разоблачительную статью. Написала так, будто прослушала эти лекции, но никакого результата нет. То есть за здорово живешь отдала кровные сто двадцать тысяч долларов. В общем, намек, что секта… Там, короче, обращение было из-за рубежа. Просят помочь.

– Кто просит?

– Ну эти… Американцы или еще кто.

– Американцы?

– Лида, не стоит в это лезть. Тиснем статью, от нас отвяжутся. Просто напишешь, что прослушала лекции, и вот уже год ждешь, а ничего в твоей жизни не меняется. Тебе обещали миллионы долларов, там, яхту, мужа, а ты как жила, так и живешь. И что, мол, у всех остальных то же самое, только люди боятся рассказать правду. Их, типа, запугали. Тебе дадут кое-какую информацию, чтобы все это выглядело убедительно.

– А почему меня выбрали? – спрашивает Лидия. – Я что – такая жалкая?

Он изображает возмущение и одновременно прячет взгляд: где там пепельница?