Теранезия (ЛП)

— Они ни на кого не собираются подавать в суд, — сказала Грант, как ни в чем не бывало. — Я рассказала им о твоих условиях, и они согласились открыть все данные. Они не видят никаких серьезных патентных перспектив, учитывая то, что экспедиция и сама собрала немалое количество данных. Вместо того, чтобы просто потерять уже вложенные деньги, они лучше получат хороший пиар. А, и долю в восемьдесят процентов от всех контрактов с СМИ.

— Вы гений! — Прабир был восхищен. — Почему я не додумался до этого?

— Неверно направленная враждебность по отношению к власти?

— Ха! Это же вы мне сказали, как сильно ненавидите, когда вам затыкают рот. Я думал, вы все отдадите за предлог, который позволит отхватить им руку.

— А еще я сказала, что у меня есть семья и я должна ее обеспечивать, — сухо ответила Грант.

Прабир подхватил свой рюкзак. Он все еще испытывал боль во всем теле, однако подавленное состояние, в котором он пребывал на рассвете, ушло. Даже если коллеги Мадхузре и поверят ее запоздалым признаниям, то не смогут ничего немедленно предпринять из-за материально-технической инертности экспедиции. Если они с Грант вернуться через день или два с добытыми на острове образцами — и все, полученные ими данные будут общедоступны — не будет никакой необходимости срочно совершать повторный визит. Возможно, их результаты и будут, в конечном счете, заслуживать более тщательных и всеобъемлющих наблюдений, но у экспедиции ограничены как бюджет, так и сроки. Мадхузре вернется в Торонто задолго до того, как кто-нибудь снова пройдет рядом с Теранезией.

— Вы готовы? — спросил он.

— Ага. А ты уверен, что способен сейчас этим заниматься?

— Я способен заниматься чем угодно, что не связано с мангровыми зарослями.

Грант положила руку ему на плечи и торжественно сказала:

— Я не должна была бросать тебя. Это был глупый поступок и мне действительно очень жаль. Мы больше не будем разделяться.

* * *

Обратный путь вдоль берега оказался намного легче, чем через джунгли. Они проплыли в кристальной чистой воде, мимо узкого залива, ведущего к мангровым болотам, у внутренней кромки рифа, где им, по крайней мере, было бы видно любого приближающегося хищника. Но, несмотря на огромное количество рыбы, они преодолели этот участок пути беспрепятственно — по-видимому, болота и леса казались хищникам более привлекательными охотничьими угодьями.

Когда они снова брели вдоль пляжа, Прабир рассказал Грант историю Субхи о рыбаках.

— Это может значить все, что угодно, — сказала она. — Возможно, они приготовили блюдо из каких-то растений, которые привыкли считать безопасными, а оказалось, что те стали вырабатывать какой-то новый защитный токсин.

— Ага.

Похоже, это и есть самое простое объяснение. И если эти люди умерли в муках, будучи в состоянии психоза и страдая галлюцинациями, то этого вполне достаточно, чтобы подтвердить наличие духов. Прабиру хотелось бы иметь возможность расспросить еще кого-нибудь об инциденте, но у них не было времени смотаться на острова Кай, чтобы охотиться на заслуживающих доверия свидетелей события, о котором даже говорить никто не хотел.

— Расскажи мне о работе своих родителей, — сказала Грант.

Прабир вкратце обрисовал события, которые привели Радху и Радженду на остров. Он уже очень давно не обсуждал это ни с кем, кроме Мадхузре и, слушая, как он предает ее — доверяя незнакомке семейную историю, чтобы не дать Мадхузре самой воспользоваться ею — чувствовал себя намного хуже, чем ожидал. Но Грант выполнила свою часть сделки, и у него не было никаких оснований считать, что родители могли захотеть сохранить что-то из этого в тайне.

— Ты можешь описать бабочек?

— Они имели черно-зеленую окраску. Изумрудно-зеленую. Еще был узор, своего рода концентрическая разметка, похожая на пару глаз. Они были довольно большими: каждое крыло размером с руку взрослого человека. Что-то там еще было насчет вен в крыльях и расположения гениталий, чему родители придавали большое значение, но подробностей я не помню.

— Ты сможешь опознать другие стадии? Яйца, личинки, куколки?

Прабир представил себе, будто стадия за стадией выстроились у него перед глазами. Он был в домике бабочек всего один раз: ночью, в темноте. Но перед его внутренним взором всплыло содержимое всех клеток. Покрытая шипами, издающая шипение личинка. Оранжево-зеленая, похожая на гнилой фрукт, куколка.

— Я не уверен.

Это прозвучало, будто со злостью брошенное «отстаньте от меня».

Грант повернулась и взглянула на него, удивленная его тоном.

— Просто их, возможно, будет собрать проще, чем взрослых особей. Но, если ты не можешь вспомнить, то это отнюдь не конец света.

* * *

Они добрались до корабля сразу после полудня. Прабир распаковал образцы, которые он собрал по дороге к болоту, и, хотя питон испортил половину контейнеров с образцами крови, вчерашнее утро можно было считать не полностью потерянным.