Терновая Лилия

Я перебралась под бок к Лоретте, слушая историю давних времён как заворожённая. По спине бегали опасливые мурашки, готовые при первой опасности рухнуть в пятки, прихватив с собой и душу. Для надежности.

Де Бельгард остался стоять у тела Безликого, охраняя своего разделившегося монарха. Обе составляющие Его Величества — тело и временное тело с душой — устроились рядком на диване напротив нас, слушая не менее внимательно, чем я. Похоже, король редко заглядывал в хроники, иначе не выглядел бы сейчас таким удивлённо-предвкушающим: как ребёнок, ожидающий сказку на ночь. Разница в том, что эта сказка его недавно чуть не убила.

— Безликий прошёл весь путь до эшафота один, спотыкаясь и падая, потому что ничего не видел из-за повязки. Его никто не направлял и не поддерживал, полагая, что при контакте он запросто сменит тело, — Лоретта поморщилась. — Предрассудки, конечно же. Ритуал отнимает довольно много времени и сил, за одним исключением. Переселение в родную кровь.

Она замолчала, и в тишине раздался скрипучий голос, от которого мои мурашки прыснули в разные стороны. Я бы тоже была не против, но ноги приросли к полу, а остальное — к дивану.

— Самое простое и быстрое, на самом деле, хе-хе. Я его с тех пор немного усовершенствовал. Жаль, что в этом теле у меня не получилось сделать потомка мужского пола, — с нескрываемым презрением к дочери посетовал очнувшийся де Брассье. Он завозился и сел, неловко опираясь на связанные за спиной руки. — Только бы вы меня и видели.

— Маги вокруг помоста внимательно отслеживали всех приближающихся к Безликому людей, готовые при малейших подозрениях уничтожить возможное вместилище беглой души, — стиснув руки на коленях, спокойно продолжила Лоретта. На отца она старательно не смотрела, будто рассказывала вовсе не о нем, а о ком-то совершенно постороннем. — Но его семью они казнить не стали. Жена его оказалось лишена малейшего дара, а сыну было всего три года. Маловато, чтобы стать полноценным безликим, решили маги. И вместо казни их всего лишь изгнали из страны.

— Они подались в Бискайю, — ностальгически вздохнул Безликий. Сейчас, когда необходимость таиться отпала, на его лице отразились, кажется, все прожитые годы. Он разом осунулся и постарел. — Но уехали недостаточно далеко. Когда топор палача опустился на мою шею, я…

— Вы переселились в собственного сына, — холодея внутри, констатировала я.

Де Брассье флегматично дернул плечом. Большей свободы движений ему не давали опутывавшие все тело верёвки.

— А что делать? Я не мог позволить моему наследию оборваться вот так бесславно. Я ведь был последним из Безликих. Династия Россиньо постаралась от души, вычищая наше племя, все книги по ритуалам и свитки с бесценными знаниями были безжалостно сожжены. Даже если бы у Реми проснулся дар, он бы стал обычным менталистом, как этот, — де Брассье брезгливо кивнул в сторону бесчувственного Камиля. — У меня не было выбора.

— Был у тебя выбор, падаль! — выплюнул де Бельгард, помутнев взглядом. Он сжал кулаки, едва сдерживаясь от того, чтобы не прикончить увильнувшего от смерти подлейшим способом Безликого, дабы восстановить справедливость. — Ты мог тихо сдохнуть в свое время!

— Увы, — флегматично отозвался отец Лоретты. — В Реми я, к сожалению, долго не пробыл. Их с матерью убили на границе с Бискайей. Но я успел дотронуться до убийцы!

От радостного тона меня передернуло. Он настолько спокойно рассказывал, как забрал жизнь собственного сына, что дальнейшие похождения Безликого уже воспринимались каким-то страшным сном, не имеющим ничего общего с реальностью. Ведь, в самом деле, не могут же существовать подобные существа, готовые ради собственного выживания пожертвовать самыми близкими людьми?

— Так я обосновался в приграничной крепости, — продолжал выкладывать свою биографию де Брассье или как там его на самом деле? Ясно же, что бедняга с бородкой, сидящий перед нами, — очередная жертва Безликого. — Разумеется, Россиньо не собирались выпускать мою семью. Гарнизону был дан приказ уничтожить всех в повозке. Король подстраховался.

И не зря, несмотря на весь ужас разворачивающейся перед внутренним взором картины, отметила я. Параноик король оказался прав, хотя в приказе об убийстве не виновной ни в чем жены и малолетнего сына — пусть даже страшного преступника — тоже нет ничего хорошего.

— Почти двести лет я менял тела, заметал следы и выжидал. И дождался! — торжествующе воскликнул де Брассье. — Король юн, приставленный к нему маг сам еще ребёнок, страшные байки о Безликих превратились в детские сказки. И я решил: пора. Да еще Лоретта так удачно родилась с даром. Кто же знал, что это дара у нее так мало…

Добрый родитель укоризненно покачал головой, и девушка рядом со мной невольно съежилась от привычного осуждения во взгляде отца. Я приобняла ее за плечи, успокаивая. Все же противостоять двухсотлетнему интригану, да еще противостоять успешно — немалые ум и отвага нужны. Тем более, мы победили.

Победили ведь?