Терпимость

Это дело привлекло к себе большое внимание. Вольтер в своем замке Ферней (удобно построенном недалеко от границы со Швейцарией, так что несколько минут ходьбы могли перенести его на чужую территорию) слышал об этом, но сначала отказался интересоваться. Он всегда был в ссоре с кальвинистскими священниками Женевы, которые считали его частный маленький театр, стоявший в пределах видимости от их собственного города, прямой провокацией и делом рук сатаны. Поэтому Вольтер, в одном из своих высокомерных настроений, написал, что он не может испытывать никакого энтузиазма к этому так называемому протестантскому мученику, потому что, если католики были плохими, насколько хуже те ужасно фанатичные гугеноты, которые бойкотировали его пьесы! Кроме того, ему (как и для очень многих других людей) казалось невозможным, чтобы двенадцать якобы уважаемых судей приговорили невинного человека к такой ужасной смерти без очень веской причины.

Но несколько дней спустя мудреца из Ферне, который держал дом открытым для всех желающих и не задавал вопросов, посетил честный торговец из Марселя, который случайно оказался в Тулузе во время суда и который смог дать ему некоторую информацию из первых рук. Затем, наконец, он начал понимать весь ужас совершенного преступления, и с этого момента он не мог думать ни о чем другом.

Есть много видов мужества, но особый орден "За заслуги" предназначен для тех редких душ, которые практически в одиночку осмеливаются противостоять всему установленному порядку общества и громко взывают к справедливости, когда высшие суды страны выносят приговор и когда сообщество в целом принимает их вердикт как беспристрастный и справедливый.

Вольтер хорошо знал, какая буря разразится, если он осмелится обвинить суд Тулузы в судебном убийстве, и он подготовил свое дело так тщательно, как если бы был профессиональным адвокатом. Он взял интервью у мальчика Каласа, который сбежал в Женеву. Он написал всем, кто мог что-то знать о внутренней стороне дела. Он нанял адвоката, чтобы изучить и, если возможно, исправить свои собственные выводы, чтобы гнев и негодование не унесли его прочь. И когда он почувствовал уверенность в своих силах, он начал свою кампанию.

Прежде всего, он убедил каждого сколько-нибудь влиятельного человека, которого он знал во Франции (а он знал большинство из них), написать канцлеру королевства и попросить пересмотреть дело Каласа. Затем он отправился на поиски вдовы и, как только она была найдена, приказал доставить ее в Париж за свой счет и нанял одного из самых известных адвокатов, чтобы присматривать за ней. Дух этой женщины был полностью сломлен. Она смутно молилась о том, чтобы ей удалось забрать своих дочерей из монастыря до того, как она умрет. Дальше этого ее надежды не простирались.

Затем он связался с другим сыном, который был католиком, дал ему возможность сбежать из школы и присоединиться к нему в Женеве. И, наконец, он опубликовал все факты в короткой брошюре под названием “Подлинные документы, касающиеся семьи Калас”, которая состояла из писем, написанных выжившими после трагедии, и не содержала никаких ссылок на самого Вольтера.

Впоследствии, во время пересмотра дела, он тоже старательно оставался за кулисами, но так хорошо справился со своей рекламной кампанией, что вскоре дело семьи Калас стало делом всех семей во всех странах Европы, а тысячи людей повсюду (включая короля Англии и Императрицу России) внесли свой вклад в средства, которые собирались для помощи защите.

В конце концов Вольтер одержал свою победу, но только после того, как провел одну из самых отчаянных битв за всю свою карьеру.

Трон Франции как раз в то время занимал Людовик XV с сомнительной репутацией. К счастью, его любовница ненавидела иезуитов и все их дела (включая Церковь) самой сердечной ненавистью и поэтому была на стороне Вольтера. Но король превыше всего любил свою непринужденность и был сильно раздражен всей этой суетой, поднятой вокруг безвестного и мертвого протестанта. И, конечно, до тех пор, пока Его Величество отказывался подписывать ордер на новое судебное разбирательство, канцлер не предпринимал никаких действий, и до тех пор, пока канцлер не предпринимал никаких действий, судьи Тулузы были в полной безопасности, и они чувствовали себя настолько сильными, что бросали вызов общественному мнению самым своевольным образом и отказывались предоставить Вольтеру или его адвокатам доступ к оригинальным документам, на которых они основывали свой приговор.