Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи

Вскоре после этого я отправился в Диснейленд делать обозрение новых аттракционов, и так получилось, что именно тогда я понял: из Америки надо уезжать. Наш визит готовился отделом прессы: Гленис писала материал для «Ивнинг стандард», а наши друзья были репортерами «Ньюсуика». Одеты все четверо были хорошо, но волосы у двоих были длиннее среднего. Мы подходим к спецвходу, нас встречают охранники — вылитые агенты ЦРУ, все коротко стриженные — и сообщают, что внутрь нас не пустят: мол, наша «ухоженность» не соответствует их требованиям. Их не интересовало то, что мы все были в пальто и в пиджаках, притом что внутри разгуливали заплывшие жиром неряхи в шортах-бермудах и с бигуди на голове. Все сводилось к длине волос. Мы обратились к начальнице пиар-отдела (которой от всего этого стало не по себе), она пошла к начальнику службы безопасности, но он своего решения не изменил под тем предлогом, что, если прикажет отменить решение охранников, те перестанут его уважать. Потом нам объяснили, что проблема была на самом деле не в нас: проблема была в том, что, если нас впустить, люди с короткими стрижками почувствуют себя оскорбленными и могут даже на нас накинуться. Так что нас не впустят ради нашей же безопасности.

Это было начало сурового маразма: последний охранник не впускает группу журналистов, потому что у двоих из них волосы слишком длинные. И тут я заметил, что по верху забора шла колючая проволока: Диснейленд превратился в своего рода концлагерь. Истина, справедливость и американский, то есть диснеевский, путь утратили всякий смысл. Кое-что из этого, наряду с моим опытом работы в рекламном агентстве, позже нашло свое отражение в «Бразилии». В отношении Америки я утратил тогда всякие иллюзии.

3. Закат свингующего Лондона; анимация как поток сознания; программа под названием «Монти Пайтон» и «Священный Грааль» за три копейки

Складывается впечатление, что прическа стала, так сказать, последней каплей в вашем разладе с Америкой, — с тех пор вы никогда не стриглись коротко. Почему волосы приобрели вдруг такую важность?

Вряд ли теперь молодежь понимает, что значили волосы в шестидесятые годы. Собственно, этому целиком посвящен мюзикл «Волосы»: копы мели всех, у кого была необычная стрижка или слишком длинные волосы[95]. Я ездил по городу на маленьком кабриолете «хиллман-минкс»[96]

(уже тогда законченный англофил), и меня то и дело останавливали. Сначала замечаешь, что за тобой едет полицейская машина, потом они тебя останавливают, вытаскивают из машины, ставят лицом к стене и начинают обвинять: ты-де безработный музыкант, торгуешь наркотиками, живешь за счет какой-нибудь девушки среднего достатка. Приходится протестовать, говорить, что на самом деле ты работаешь копирайтером и арт-директором в рекламном агентстве и зарабатываешь куда больше, чем вы, граждане копы, — наверное, не слишком разумно говорить такие вещи полицейским, пока они держат тебя лицом к стене, но особенным благоразумием я никогда не отличался.

Когда волосы приобрели такую значимость, я решил, что пора прекратить стричься. На деле получился почти что переход в Зазеркалье, ведь я прекрасно помню, как его осуществил[97]. Я пошел к подруге, прихватив с собой обложку альбома «Битлз». Волосы у меня тогда были еще вполне нормальной длины, но я зачесал их вперед и сделал челку — ровно с этого момента на меня стали орать на улицах, и стоило мне зайти в кафетерий, как на меня тут же накидывалась какая-нибудь старушка. Теперь же я стал позором для собственных детей: пожилой человек, а ходит хайратым.

Перед тем как ехать в Лондон, мы решили пересечь Северную Америку с запада на восток. Тут-то мы и узнали, насколько глубоко сидит в людях ненависть к длинным волосам. Все это было еще до «Беспечного ездока». В маленьких городках в Монтане и в других местах на нас буквально набрасывались. Кроме меня и Гленис, в компании был еще Гарри Ширер — тот самый, который сыграл басиста группы Spinal Tap, озвучивает кучу персонажей в «Симпсонах» и ведет большую программу на радио[98].