Территория нелюбви

— Ну-у, я даже не знаю, — кокетничает Бейсболка с трубкой и поглядывает на меня в зеркало заднего вида. — Девочка слегка напугана и, похоже, немного обсикалась… — Вот урод! — Но, возможно, она и сможет сказать пару слов…

Он даст мне трубку?!

И действительно — переводит на громкую связь и подаёт мобильник через плечо, сопроводив напутствием:

— Держи, малая! Скажи своему… хм… папику, что ты жива. Только без фокусов!

Не время ещё для фокусов!

— Пап… — тихо зову в микрофон.

— Малыш, не бойся, скоро ты будешь дома. Обещаю! — ничего в его голосе не выдаёт волнения. — Они… хорошо с тобой обращаются?

Лишь по этой короткой паузе становится ясно, насколько неспокоен мой папа.

— Да. Пап, я чуть позже тебе перезвоню, — обещаю ему, потому что не знаю, как и о чём говорить здесь, при всех этих…

Вонючке мои слова кажутся очень смешными, и он не отказывает себе в удовольствии — «И-а! и-а!..»

Ишак смердящий!

Толстый быстро забирает у меня мобильник и передаёт Бейсболке. Я не слышу, о чём он говорит папе, потому что над ухом «И-а! и-а!..», но зато вижу, как через несколько секунд мой мобильник вылетает в приоткрытое окно… Глупо было рассчитывать на их идиотизм. А спустя пару минут автомобиль уходит на развязку для разворота…

Трындец!

— Извините, — я трогаю за упитанное плечо сидящего впереди меня толстяка, — мне очень нужно в туалет.

Толстый вопросительно смотрит на Бейсболку, но тот отрезает резко:

— Потерпишь полчасика!

— Не вздумай здесь нассать! И-а-а, и-а! — потешается Вонючка.

— Но я совсем не могу терпеть, — получается плаксиво и я снова касаюсь толстого плеча. — Ну, пожалуйста…

— Да хорош тебе, — проникся толстый, — ща на Гречихино свернём, и тормознёшь в посадках.

— У, бабы, мля, ссыкливые! — ворчит Бейсболка, но я уже знаю, что он остановится.

Моё тело охватывает лёгкий мандраж… И это не страх!..

19.5

Уже минут пять мы бултыхаемся вдоль бесконечной лесополосы по узкой убитой дороге. До Гречихино, как до Пекина. Интересно, что у них там — штаб-квартира или камера передержки для пленников?

Понаблюдав за похитителями, Бейсболку я мысленно назначила главным и самым опасным из этой троицы. Надеюсь, с ним не будет много проблем… Придерживая одной рукой руль, он молча ведёт авто и, кажется, совсем забыл о моей просьбе или попросту забил на неё. Однако слишком сильно удаляться от цивилизации не входит в мои планы, и я скромно напоминаю о себе.

— Может, Вы уже остановите? Простите, но не могу больше терпеть…

— Да как же с вами сложно-то, а, — недовольно отзывается Бейсболка, но всё же притормаживает и сворачивает на покатую, заросшую травой обочину.

— Мне тоже кажется, что без меня вам было бы намного легче, — охотно соглашаюсь.

— Поговори мне!.. — рявкает он, не оценив моего сочувствия, и командует: — Потный, иди выгуляй эту ссыкуху!

— Ой! А можно, чтоб не он? — испуганно хнычу и предусмотрительно уклоняюсь от рассвирепевшего Вонючки.

— Ты че, сявка, ваще рамсы попутала?! — он больно хватает меня за волосы, оттягивая их назад и заставив запрокинуть голову.

«Убью, червяк навозный!» — проносится в моей голове, но его вторую руку, занесённую для удара, перехватывает толстяк.

— Успокойся, Потный, пока я сам тебя не успокоил. Я провожу девочку…

— Сиди, Винни-Пух, — осаживает его Бейсболка и распахивает свою дверь, — ты ж её хрен поймаешь, если рванёт бежать. Я сам…

Я округляю глаза — Чтобы я, да бежать?

Но главный разбойник мою пантомиму не оценил и, ругаясь себе под нос, потопал вокруг машины. Я удержала себя от желания попрощаться с толстяком и Вонючкой и открыла разблокированную дверь.

Ура!

Спрыгнув на обочину, я вдохнула тёплый воздух, наполненный запахом полей и горьковатым ароматом трав… Вот он, аромат свободы! Ощущение такое, будто век воли не видала.

«Перед смертью не надышишься

», — промелькнула шальная мысль и я посмотрела на своего конвоира.

— Воздух здесь какой… Чувствуете?

— Ссы давай! — грубо опошлил он мою ароматную идиллию и грозно навис надо мной.

— Как это… здесь, что ли? — искренне удивилась я, отступая на шаг, и покосилась на глубокий придорожный кювет, где нетронутая трава, должно быть, мне по пояс будет… — А я подумала…

— Хах, а ты думала, я за тобой по оврагам скакать стану? Так я не горный козёл!

Нет — ты просто лупатый козёл в бейсболке.

— Но он же смотрит, — я кивнула на стекло, за которым ощерилась жёлтыми зубами отвратительная рожа Вонючки.

— Да было б ещё на что смотреть, — Бейсболка презрительно сплюнул на обочину и вмазал пятернёй по стеклу. — Спрячь забрало, извращенец!

Вонючка за окном тут же исчез, а мой охранник прорычал уже мне:

— Так и будешь стоять? Иди вон около выхлопной трубы пристройся, — и, подтолкнув меня в спину, двинулся следом.