Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только

Ты помнишь ли, как царь ваш от угараВдруг одурел, как бубен гол и лыс,Как на огне московского пожараВы жарили московских наших крыс?Хоть это нам не составляет много,Не из иных мы прочих, так сказать;Но встарь мы вас наказывали строго,Ты помнишь ли, скажи, …?Ты помнишь ли, фальшивый песнопевец,

Ты, наш мороз среди родных снеговИ батарей задорный подогревец,Солдатский штык и петлю казаков?

Казаки в Париже

Хоть это нам не составляет много,Не из иных мы прочих, так сказать;Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, …?

Свои назидания недавнему противнику старый солдат закончил напоминанием об апогее русского оружия и русского великодушия:

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,Где наш казак иль полковой наш попМорочил вас, к винцу подсев поближе,И ваших жён похваливал да…?Хоть это нам не составляет много,Не из иных мы прочих, так сказать;Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, …?

Из-за обилия матерщины стихотворение «Рефутация г-на Беранжера» не печаталось, но оно широко распространялось в рукописном виде и пользовалось большим успехом. Патриотически настроенные круги разделяли точку зрения поэта на необходимость отпора инсинуациям Запада.

«Перо и крест»

26 мая 1828 года А. С. Пушкину пошёл тридцатый год. В XIX веке это было много; роковая цифра настораживала, вызывала сомнения в правильности пройденного пути и отнюдь не обнадёживала. И вылились в тот день на бумагу следующие строки великолепной лирики гениального поэта:

Дар напрасный, дар случайный,Жизнь, зачем ты мне дана?Иль зачем судьбою тайнойТы на казнь осуждена?Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,Душу мне наполнил страстью,Ум сомненьем взволновал?..Цели нет передо мною:Сердце пусто, празден ум,И томит меня тоскоюОднозвучный жизни шум (3, 62).

Внешние факты биографии поэта вроде бы не дают особого повода для того пессимизма, которым пронизаны приведённые выше строфы: в это время Пушкин встречался с А. Мицкевичем и А. С. Грибоедовым, и встречи эти были для него событием; 5 апреля начал поэму «Полтава», и работа продвигалась весьма успешно. Да и выглядел Александр Сергеевич очень неплохо. Вот зарисовка, сделанная Е. Е. Смирновой: «Пушкин был очень красив; рот у него был очень прелестный, с тонко и красиво очерченными губами и чудные голубые глаза. Волосы у него были блестящие, густые и кудрявые, как у мерлушки, немного только подлиннее. Ходил он в чёрном сюртуке. На туалет обращал он большое внимание. Показался он мне иностранцем, танцует, ходит как-то по-особому, как-то особенно легко, как будто летает, весь какой-то воздушный, с большими ногтями на руках».

Словом, и внешне, и по итогам поэтического наследия этого времени мы видим человека успешного, полностью поглощённого своим делом. Но отчего же эта тоска? этот надрыв? эти святотатственные для верующего человека мысли?

Стихотворение «Дар напрасный, дар случайный» было опубликовано в альманахе «Северные цветы» на 1830 год. Конечно, оно не прошло незамеченным. И что особенно важно — привлекло внимание митрополита Московского Филарета. Это был весьма образованный человек, страстный по натуре, достаточно сказать, что своей яркой прочувствованной речью в Кремле во время коронации Николая I он сумел настроить москвичей в пользу нового монарха (позднее ему была поручена подготовка манифеста об отмене крепостного права). И эта неординарная личность так ответила на стенания поэта: