The Book-Makers

Критика отчасти была сосредоточена на физическом ущербе, наносимом книгам, когда страницы вырезались или рвались, а тома переплетались и переделывались: поэт Роберт Саути, писавший в 1807 году, сетовал, что "редко или никогда не встретишь старую книгу... с головой автора в ней; все они изуродованы коллекционерами". Критики также осуждали Грейнджеризеров за то, что они провоцируют своего рода библиографическую гиперинфляцию в виде стремления коллекционера получать все больше и больше. Хорошее коллекционирование, утверждали эти критики, заключается в актах дискриминации: вот эта гравюра, но, конечно, не эта - вы можете увидеть разницу - посмотрите сюда, куда я указываю. Гранжеризация была, напротив, максимальной: этот отпечаток, и тот, и еще эти два, и вообще дайте мне всю коробку. То, что Люси Пельтц красиво называет "клеймением коллекционирования как недуга", было ответом на ощущение, что коллекционирование становится ветвью консюмеризма, выходит из узкой аристократической среды и становится занятием для более широких слоев общества, включая женщин.

Многие из этих проблем отражены в книге "Библиомания: или книжное безумие" (1809), написанной в период расцвета грейнджеризации англиканским священником и плодовитым, но нестабильным библиографом Томасом Фрогналлом Дибдином (1776-1847). В шутливом, но несерьезном исследовании Дибдина анатомируется то, как библиофилия становится болезнью - неконтролируемой страстью к пергаментным листам, необрезанным страницам или последнему варианту печати - и экстра-иллюстрация вырисовывается как особая разновидность. Дибдин обвиняет Грейнджера в том, что тот "подал сигнал к всеобщему разбору и расхищению старых гравюр". (Он называет их "гранджеритами", или "гранджерианскими библиоманами", а их процесс описывает как своего рода "атаку" сначала на Кларендона, Шекспира и других светил, а затем их энергия "разлетается в разные стороны, чтобы украсить страницы более скромных людей". И именно завершающий импульс экстра-иллюстратора, потребность собрать все воедино, определяет болезнь:

Обладать серией хорошо выполненных портретов знаменитых людей в разные периоды их жизни, от цветущего детства до флегматичной старости, достаточно забавно; но обладание каждым портретом, плохим, безразличным и непохожим, выдает такой опасный и тревожный симптом, что делает случай почти неизлечимым!

Эта тема была продолжена в книге "Анатомия библиомании" (1930) британского журналиста и издателя мелких изданий Холбрука Джексона. Книга Джексона - удивительно дигрессивное празднование книг: он особенно хорошо рассказывает о том, что он называет "поеданием книг" ("одни книги жесткие, другие нежные; одни зеленые, другие спелые"), а также о "долгой, но в основном неучтенной истории" "чтения во время ритуала туалета, особенно той его части, которая посвящена укладке волос". (Вы читаете, когда укладываете волосы? Иногда.) Но в части 28, "О Гранжерите", Джексон обрушивается на "нечестивых библиокластов, книгочеев, книгочеев, коллекционеров и головотяпов", которые "рассматривают печатное слово исключительно как сырье для графической интерпретации" и "не признают никаких стандартов поведения с книгой, кроме своих собственных":

Пациент - это своего рода литературный Аттила или Чингисхан, который сеет вокруг себя ужас и разорение; и он преследует свою непристойную страсть со звериным обаянием: как только [адвокат и Грейнджер] Ирвинг Браун завладевал книгой, ее ставили на дыбу, чтобы извлечь из нее способность к иллюстрированию. Из ста книг, расширенных за счет вставки гравюр, которые не были для них сделаны, девяносто девять испорчены; сотая книга уже не книга: это музей или, в лучшем случае, сумасшедшее одеяло из заплат, вырезанных из платьев королев и скулионов.

На обороте - страница из одного из томов "Grangerised" Ирвинга Брауна, изображения добавлены прямо на страницу в манере, объединяющей экстра-иллюстрацию и скрапбукинг.