The Broken One (СИ)

— О, да… конечно, — кивнул Росс и снисходительно улыбнулся. Доусон его отношение к человеку, пусть тот и был преступником, не нравилось. Неизвестно, что они уже могли с ним сделать, какую боль причинить.

Провожаемая младшим сержантом в качестве охраны Иззи не чувствовала себя неловко или так, словно это она направлялась на допрос, — ей были привычны тюремные порядки. Не раз она оказывалась по ту сторону — в камере с заключенным. Однако сейчас с нею не будет наблюдателя. С профессором Мелвиллом они договорились, что будут обсуждать сеансы позже и он будет поправлять студентку, где-то подсказывать, в целом, — консультировать. Вся ответственность ложилась на плечи профессора, однако он доверял Доусон и полагал, что девушка справится. Без надзора учителя, который может вовремя поправить и подсказать, как поступать, где стоит прощупывать ситуацию, она окажется вне зоны комфорта, что позволит ей принимать решения самостоятельно, находясь один на один с преступником.

Сержант остановился у одной из дверей, набрал код, и после короткого сигнала дверь с легкостью открылась. Мужчина отступил, пропуская Изза.

Войдя в помещение, в котором эхом тут же отразился стук ее каблуков на глянцевом полу, Иззи прошла к стулу, что стоял по направлению от двери и только повернувшись к месту, где сидел человек, обнаружила всю особенность заключения конкретно этого ее нового пациента.

Иззи тяжко выдохнула, растерянно осматривая железную клетку сплошь из металла и стекла, в которой сидел обычный парень — явно не старше того, что довел ее до камеры, — только и он сам, находясь в пуленепробиваемом коробе, весь был закован в крепкие металлические путы, серебрившиеся в свете холодных ламп.

Заключенный сидел неподвижно — такие кандалы едва позволяли ему вздохнуть — уставившись в трещину на полу, в которой девушка не находила ничего примечательного. Длинные волосы закрывали лицо, широкие брови сходились к переносице двумя складками, выдавая его замкнутость и скрытность.

Иззи нахмурилась, еще раз оглядев железную клетку и только тогда, опомнившись, села на стул.

Блокнот в руке был зажат так сильно, что девушка не сразу заметила успевшие побелеть костяшки пальцев. Открыв первую страницу, она положила руку с карандашом в ней на страницу и вновь обратилась взглядом к человеку напротив. Попросив убрать стол, который бы разделял ее и пациента как лишняя преграда, препятствующая налаживанию контакта, Иззи совершенно не предполагала наличия преграды в установлении доверительных отношений в виде пуленепробиваемой — пусть и стеклянной — стены.

Совладав с мыслями и вспомнив о профессионализме, девушка затолкала свое смятение подальше и прочистила горло.

— Мистер Барнс, меня зовут Изабель Доусон, — она выдержала паузу. — Как вы знаете, некоторое время вы будете содержаться в исправительной тюрьме Сент-Винсент под присмотром специалистов. Вам следует помнить, что не смотря на строгое содержание, профессионалы призваны оказать вам заботу и позаботиться о вашей безопасности.

Иззи не знала, что до нее мистер Росс уже выступил в роли «плохого полицейского».

— Никто не намерен пытать вас, мистер Барнс, — глаза ее скользнули по заготовленным записям на первой странице, — Джеймс. Наш разговор конфиденциален.

Она напряглась, чтобы голос ее не дрогнул на последних словах по непонятной причине — толи из-за того, что на самом деле после сеанса она будет докладывать все профессору и Россу, толи от того, что произнесла его имя.

Отчасти она сказала правду. И в сущности, думала Иззи, профессора можно было бы не считать. Все равно, как если бы она размышляла с самой собой.

— Мистер Барнс… Джеймс, — поправила саму себя Иззи, — я задам вам ряд вопросов, не касающихся ваших действий, расцениваемых как нарушение законов штатов, — вновь бросила взгляд на текст, написанный собственной рукой, прочистила горло. — И не только штатов.

Иззи скривилась от странности подобранных ею слов. Вся ее натренированность куда-то улетучилась и ей казалось, увидь ее в таком состоянии профессор точно бы высмеял или отпустил замечание. Иззи не боялась, что человек разглядит ее смущение и чуть зардевшиеся щеки — он по-прежнему не обращал на нее внимания. Она задумалась, слышит ли он ее, находясь в своем стеклянном коконе.

Иззи занесла руку над блокнотом. Профессор просил ее отмечать каждую замеченную странность — если обычное молчание человека под стражей и в кандалах можно расценить странным и исключительным — и даже кажущуюся обычность. Любые действия, взгляды, шевеления, повороты головы. Паузы речи. Если, конечно, человека напротив все же удастся разговорить. Казалось, все могло пригодиться — Иззи набрасывала любые мимолетные мысли, возникавшие в ее голове.

— Джеймс, рано или поздно вам придется сказать хоть что-нибудь, — бросила она.

Вновь подняла глаза на Барнса — тот молча — по-прежнему молча — дырявил взглядом пространство пола, разделявшее их.