The Lords of Easy Money: How the Federal Reserve Broke the American Economy

Команда Логана объяснила, что тревожные сигналы исходили от важнейшего рынка денежных операций "репо". Рынок репо был частью фундамента финансового мира, и предполагалось, что это супербезопасная форма кредитования. Кредит репо был краткосрочным, возможно, даже на одну ночь. Он всегда работал одинаково: Заемщик передавал казначейские векселя в обмен на наличные. Затем, на следующий день или на следующей неделе, заемщик возвращал наличные в обмен на казначейские векселя, выплачивая за сделку очень маленькую комиссию. Суть кредита репо заключалась в том, чтобы иметь возможность получить наличные деньги, когда они вам нужны, в обмен на сверхнадежные казначейские облигации. Это было очень важно для фирм с Уолл-стрит - у них были твердые активы, такие как казначейские векселя, которые стоили много, и им нужны были способы высвободить эту стоимость в виде наличных для выполнения своих однодневных обязательств. Банки с удовольствием брали такие краткосрочные кредиты, потому что это было очень безопасно: банки держали казначейские векселя в качестве залога, так что никакого риска не было. Если заемщик разорялся, банк мог продать казначейские обязательства и вернуть всю стоимость кредита. Именно поэтому рынок кредитов репо был многомиллиардным. Всевозможные финансовые учреждения ежедневно использовали его для обмена казначейских обязательств на наличные, чтобы иметь на руках деньги для ведения повседневной деятельности.

Однако в пятницу, тринадцатого числа, рынок репо подавал тревожные сигналы. Появились первые признаки того, что крупные банки, такие как JPMorgan, повышают весьма незначительные процентные ставки, которые они взимают за кредиты репо. Команда Логана полагала, что банки могут повышать ставки, потому что они все больше сомневаются в том, стоит ли выдавать кредиты репо. Похоже, банки чувствовали, что у них слишком мало денежных резервов.

В следующий понедельник банки будут испытывать острую нехватку наличности, потому что одновременно произойдут две вещи. Во-первых, это был День налогов для крупных корпораций, что означало, что банки будут отправлять много наличных денег на оплату налоговых счетов. Во-вторых, именно в этот день должны были завершиться многие аукционы по продаже казначейских векселей США, то есть банки должны были заплатить наличными за казначейские векселя, которые они ранее согласились купить. Все это привело бы к оттоку наличности из системы и снижению уровня избыточных резервов.

Логан был убежден, что это может стать проблемой. Если банки начнут отказываться от предоставления кредитов репо в понедельник, они смогут брать за них больше денег, что подтолкнет ставки репо с их нынешнего уровня около 1,5 % до повышенных уровней 1,8 % или даже 2 %. Это, в свою очередь, распространилось бы на все денежные рынки, повысив ставки по деньгам повсеместно. Именно поэтому Логан поручила своим сотрудникам усилить мониторинг рынков репо. В тот день Логан ушла с работы, сосредоточившись на своей поездке в Вашингтон и предстоящем заседании FOMC. Ее сотрудники в Нью-Йорке сосредоточили все свое внимание на кредитах репо.

События следующего понедельника показали, что нью-йоркская торговая команда ФРС в эпоху ZIRP, по сути, летала вслепую. Это означало, что все руководство ФРС, включая Джея Пауэлла, также летало вслепую. Центральный банк изменил финансовый ландшафт, завалив его деньгами, и тем самым разрушил один монетарный режим и заменил его новым. Но не было надежного инструмента для измерения рельефа нового режима. Этот факт стал суровой реальностью в понедельник, когда взорвался рынок репо. Последовавший за этим рыночный кризис едва не перерос в полноценный финансовый кризис, причем в тот момент, когда рынки должны были быть стабильными и здоровыми. Единственная причина, по которой этого не произошло, заключается в том, что ФРС практически мгновенно вмешалась и инициировала спасение на сумму 400 миллиардов долларов. Это беспрецедентное спасение пошло на пользу небольшой группе хедж-фондов, которые, по сути, захватили рынок репо и использовали его как средство для совершения рискованных ставок. ФРС спасла их от последствий этих ставок. Но, возможно, самая примечательная часть спасения заключается в том, что ФРС сделала это без особого уведомления. Экстренное денежное вливание в размере 400 миллиардов долларов больше не было новостью. ФРС назвала это обычным делом. Но изнутри ФРС все выглядело не так, поскольку рынок репо таял.