The Lords of Easy Money: How the Federal Reserve Broke the American Economy

В 1982 году разразилась настоящая банковская паника, худшая со времен Великой депрессии. В тот год разорилось более ста банков, что намного больше, чем за любой другой год с 1930-х годов. В 1986 году этот показатель был еще выше - разорилось более двухсот банков. В целом за период с 1980 по 1994 год разорилось более шестнадцатисот банков.

Банкиры пришли в ФРС Канзас-Сити парадом, отстаивая свои интересы. Все они предлагали планы, согласно которым они останутся платежеспособными, и Хениг разработал широкое эмпирическое правило для их оценки. Он заметил, что в лучших планах было много деталей. Худшие планы были расплывчатыми и изобиловали банальностями. Банкиры, по мнению Хенига, были такими же людьми, как и все остальные. Некоторые из них были честными и трудолюбивыми. Небольшое меньшинство - мошенники. Но не только мошенники терпели крах. Многие из обанкротившихся банков работали на протяжении многих поколений. Они были финансовыми опорами небольших населенных пунктов по всему региону.

Джона Йорка направили в маленький городок Седан, штат Канзас, где он вырос и работал в общественном банке подростком. Все в банке по-прежнему знали его как "Джонни" - его детское прозвище. "Я был тем сотрудником, который пришел и сказал совету директоров, что, знаете... вы потерпите крах. Это было ужасно", - говорит Йорк. Особенно когда тебя называют "Джонни", а так меня называла только мама". Хенигу пришлось лично выносить множество подобных приговоров. Он, кажется, не дрогнул от ответственности. "Том - немец", - сказал Йорк, имея в виду этническое происхождение фамилии Хоениг. "Он строгий. У него есть правила".

На Хоенига ругались, кричали и самым недвусмысленным образом сообщали, что его решения чреваты гибельными последствиями. "Они могли быть очень напряжены и довольно резко высказывать свои возражения", - говорит Хениг о банкирах. "Вы могли им очень сочувствовать. Вы могли понять их страдания. В такой обстановке разрушались жизни, люди теряли все. Я не винил их за то, что они кричали или были в смятении".

Хенигу было бы легко обвинить банкиров, когда пузырь лопнул. Примеров банковского гротеска было предостаточно. Вот что происходит в спекулятивном пузыре. Глупость и рискованность процветают во время подъема, а затем приводят к несчастью во время спада. Но Хениг не считал, что в глупости кредитования виноваты исключительно банкиры. В конце концов, они реагировали на макроэкономические условия, такие как растущая инфляция, относительно низкие процентные ставки по сравнению с инфляцией и растущие цены на активы.

Не банкиры создали эти условия. Это было учреждение самого Хоенига, Федеральная резервная система. "Дело в том, что [банкиры] выдавали кредиты ", - сказал Хоениг. "Они выдавали их в условиях невероятного оптимизма в отношении стоимости активов. И в этом отчасти виновато десятилетие слишком мягкой денежно-кредитной политики".

Именно эта динамика так часто теряется в дискуссиях об инфляции 1970-х, крахе и рецессии 1980-х. ФРС получила заслугу за прекращение инфляции и за спасение платежеспособных банков, которые ее пережили. Но новые исследования, опубликованные много десятилетий спустя, показали, что ФРС также была ответственна за всю эту катастрофу.

 

Пожалуй, наиболее подробный рассказ о том, как Федеральная резервная система справлялась с Великой инфляцией, содержится в "Истории Федеральной резервной системы" - замечательной книге объемом 2100 страниц, разделенной на три тома, которые практически невозможно читать. Автор, экономист Аллан Мельтцер, реконструировал процесс принятия решений ФРС в 1970-е годы, используя стенограммы заседаний FOMC, а также другие открытые документы и подробные экономические исследования и данные. Его вердикт относительно инфляции 1970-х годов был суров: Именно денежно-кредитная политика, определяемая ФРС, в первую очередь создала эту проблему. "Великая инфляция стала результатом выбора политики, в которой гораздо больше внимания уделялось поддержанию высокой или полной занятости, чем предотвращению или снижению инфляции", - пишет он. "На протяжении большей части периода этот выбор отражал как политическое давление, так и мнение населения, выраженное в опросах".