The Monster Always Returns: American Horror Films and Their Remakes

Хотя пребывание группы в торговом центре не было запланировано, хорошо укомплектованные и не поврежденные магазины быстро захватывают воображение всех троих мужчин. Кажется, что торговый центр оказывает почти одурманивающее действие, которое мешает рациональному мышлению. Когда Питер и Роджер оказываются запертыми в магазине зомби, вопрос о побеге отходит на второй план: "Какая к черту разница, давайте сначала пройдемся по магазинам!". В то время как Фрэн остается без оружия и едва выживает после встречи с зомби. Тем не менее Стивена почти не волнуют ее испытания: "Видели бы вы, сколько всего мы набрали!". Повсеместная иррациональность, наблюдаемая Расселом, усиливается в торговом центре, и мужчины становятся одержимы желанием обладать всеми "вещами", которые может предложить торговый центр (ср. Дж. Рассел 93). Фильм не оставляет сомнений в том, что большинство товаров, которые Питер, Стивен и Фрэн хранят в своем убежище, не имеют особого применения - от долларовых купюр до модной одежды. Однако мысль о том, что торговый центр может быть потерян бандой налетчиков, настолько поражает Стивена ("Это наше! Мы взяли это!"), что он начинает перестрелку, которая со временем уносит его жизнь.

Не только живых привлекает торговый центр: он оказывается столь же привлекательным для зомби, которые бродят по его залам или прижимаются к его дверям. Когда Фрэн задается вопросом, что влечет зомби в торговый центр, Стивен предполагает: "Какой-то инстинкт. Память о том, чем они занимались раньше. Это было важное место в их жизни". Таким образом, сила культуры потребления настолько велика, что выдерживает даже смерть. Не стоит и говорить о том, что зомби еще меньше нуждаются в товарах, найденных в магазинах. Один из повторяющихся зомби на протяжении всего фильма носит с собой винтовку, несмотря на то, что не может ею пользоваться, а в конце меняет ее на другую, которую вырывает у Питера. Зомби настолько увлечен своим новым приобретением, что не обращает внимания на Питера. Для остальных зомби, однако, желание потреблять теперь распространяется и на людей (Gagne 87), настолько, что Бишоп рассматривает людей как товар в "экономике зомби" (American

Zombie Gothic

138).

Странная власть консьюмеризма - центральная тема фильма "Рассвет мертвецов" (1978). Как отмечает Бишоп, большинство исследований, посвященных "Рассвету мертвецов"

(1978), "справедливо фокусируются на довольно открытой критике современной потребительской культуры" и простой метафоре фильма, согласно которой "американцы 1970-х годов - настоящие зомби, рабы хозяина консюмеризма" (American 130). Этот момент трудно не заметить, поскольку Ромеро создает образы зомби как гротескные пародии на обычных покупателей, которые бродят по торговому центру с пустыми лицами, а на заднем плане играет веселая легкая музыка (см. Уильямс, Найт

86). Рассел замечает, что для кого-то превращение зомби в покупателей может быть "слишком очевидным", но настаивает на том, что вопиющая метафора фильма соответствует его едва скрываемому отвращению к "мелкой, зомбированной пустоши, которой является Америка 1970-х" (Дж. Рассел 94).⁵ Шавиро придерживается равновесия и называет фильмы Ромеро одновременно "попсовыми левыми мультфильмами" и "сложными политическими аллегориями позднекапиталистической Америки" (82).

Сатира Ромеро на потребительство неизбежно формируется под влиянием исторического контекста, а выбор места действия подхватывает современную тенденцию в потребительских привычках. Торговые центры были изобретены в 1956 году, а в 1970-х годах их стало очень много ("Рождение, смерть и шопинг", 102-03). Харпер подчеркивает относительную новизну обстановки торгового центра в то время (Harper), а Гагне определяет замысел как специфический, поскольку в сценарии Ромеро "торговый центр описывается как настоящий храм материалистического поколения "я" семидесятых" (87). Цитата Гагне из сценария усиливает значение торгового центра, сравнивая его с собором и археологическими раскопками, в ходе которых обнаруживаются "боги и обычаи ушедшей цивилизации" (87). Для Бишопа торговый центр функционирует как персонаж в "пьесе морали" (American 131), а также как готическая структура, "место жуткой мистики, саспенса, ужаса и, в конечном счете, смерти" (144). Более сосредоточившись на теме консьюмеризма, Харпер рассматривает "драматический потенциал" этого места как "потенциальное место сопротивления силам, регулирующим консьюмеризм" (Harper). Таким образом, торговый центр служит центральным символом культуры потребления, которая воспринимается как неустойчивая.