The Monster Always Returns: American Horror Films and Their Remakes

Единственное исключение и тем самым альтернатива саморазрушительной одержимости устаревшими концепциями представлена единственным женским персонажем, Фрэн. С самого начала фильма, когда она понимает, что телевизионные рейтинги больше не имеют значения, и до ее сопротивления поселению в торговом центре, Фрэн - единственная выжившая, "живущая в будущем" (Bishop, American 162) и "единственный голос морали" (Waller 301). Таким образом, она подводит итог социальной критике фильма, отклоняя предложение Стивена о браке на том основании, что "это было бы не по-настоящему", и спрашивая: "Что мы с собой сделали?", когда пагубные последствия образа жизни в торговом центре становятся очевидными. Вуд оценивает Фрэн как прогрессивную, и хотя он признает, что иногда она ведет себя стереотипно по-женски, она также проявляет "настоящую самостоятельность" (Вуд, 120), о чем свидетельствует ее отказ играть в "приютскую мать" для мужчин. Шавиро, в свою очередь, считает Фрэн более активной и вовлеченной в процесс по мере развития фильма (87). Харпер, напротив, считает использование в фильме "классических образов женского ложного сознания" "проблематичным с точки зрения постмодернистского феминизма" (Харпер). В отличие от Вуда и Шавиро, он находит, что "острая феминистская героиня" становится более стереотипно женственной по мере развития фильма. Фрэн не только предается фантазиям о нарядах, но и остается полностью пассивной во время кульминационной битвы, а затем перекладывает принятие решений на Питера.

Однако, несмотря на эти недостатки, Фрэн демонстрирует потенциал, позволяющий выйти за рамки устаревшего прошлого и его привычек. Тот факт, что Ромеро выступает в роли голоса разума и прогресс женщины подкрепляет идею о том, что (само)разрушительные модели старого порядка связаны с патриархальными структурами.⁸ Паттерсон резюмирует это отношение более кратко; ссылаясь на Гранта, она отмечает, что Ромеро сопереживает женщинам, но пишет мужчин как идиотов (110). Аналогичный тезис можно сделать и в отношении расы, поскольку к Фрэн присоединяется афроамериканец Питер. В конце концов, Питер в начале фильма был представлен как фигура сопротивления безразличным расистским властям, которым он служил во время рейда. Его последний символический отказ от одержимости и насилия - оставление винтовки зомби - позволяет ему также двигаться дальше.

Финал, когда Фрэн и Питер уезжают без топлива и без определенного места назначения, примечателен своей амбивалентностью. По мнению Вуда, она открывает новые горизонты в жанре, поскольку не представляет собой ни "восстановления традиционного порядка", ни "выражения отчаяния" (121). Напротив, по мнению Вуда, "Рассвет" - это, возможно, первый фильм ужасов, который предполагает - пусть и очень осторожно - возможность выхода за пределы апокалипсиса" и перехода к новому социальному порядку (121). Развязка фильма открывает "мир возможностей" (Уоллер, 322), но в то же время отмечает реактивный, нерешительный характер критики капиталистического американского общества и всего, что с ним ассоциируется. Проблема четко обозначена, но фильм выдвигает лишь самые смутные идеи альтернатив. Вопрос о том, как будет выглядеть новое общество, остается без ответа (Уильямс, Найт

, 97).

Как было показано в этой главе, фильм "Рассвет мертвецов" (1978) несет в себе радикальную неудовлетворенность социальной, политической и экономической структурой Америки 1970-х годов. Грубость критики фильма, безусловно, помогла ему обрести исключительный культовый статус как среди фанатов, так и среди ученых, но фильм также примечателен тем, что тщательно растворяет границы между нормальностью и чудовищностью. Зомби - это мы, и они не столько вторгаются в нормальность, сколько доводят ее до крайней степени. Главный источник ужаса - не чужое, инопланетное или древнее, а дегуманизирующие разработки потребительской культуры. Следовательно, перед главными героями стоит гораздо более серьезная задача, чем выжить после нападения монстра: им нужно спастись от чудовищной культуры.

 

Рассвет мертвецов

(2004)