The Wes Anderson Collection. Беседы с Уэсом Андерсоном о его фильмах. От «Бутылочной ракеты» до «Королевства полной луны»

Верно. Я думаю, что и Джон Форд поступал так же. В любом случае мне всегда нравились длинные кадры. В них есть саспенс. Мне кажется, что это захватывающе. Но я думаю, что большинство зрителей не ощущают этого эффекта, потому что не замечают его. Хотя, возможно, он и дает что-то. Я имею в виду – возможно, зрители чувствуют, что это настоящая сцена, без монтажа.

Могу сказать, что я всегда видел этот эффект, но не понимал, в чем он заключается, пока не вырос и не посмот-рел больше фильмов. Давным-давно я написал колонку о первом просмотренном фильме, который заставил меня задуматься о том, как фильмы на самом деле снимают. Это был «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега». Насколько я помню, одна из сцен поразила меня до глубины души. Та, где происходит соревнование, кто больше выпьет, и Марион перепивает того парня, который падает под стол. Это все один кадр.

О…

Еще один пример из Спилберга, безмолвного мастера длинных кадров. В этой сцене не было никакого монтажа.

Ты прав.

Горизонтальное панорамирование вниз к рюмке и наверх к другому человеку, потом снова вниз к рюмке. И так несколько раз подряд, сцена длится несколько минут. И я думаю, что именно благодаря этому в сцене чувствуется такое напряжение.

Все верно. Ты не только ждешь, кто свалится под стол от выпивки, ты ждешь, кто же нарушит кадр.

Даже если зритель не думает об этом, он подсознательно ощущает эффект.

Безусловно. Те же ощущения возникают на площадке, когда наблюдаешь за съемкой сложного дубля. Все, кто участвует в работе, находятся в ожидании: «Сможем ли сделать это?» Обычно что-то начинает идти не так, как надо. И, как правило, каждому такому хорошо отснятому дублю предшествует двенадцать плохих. Я сужу по своему опыту, конечно. Это очень сложная работа, проходит много времени, прежде чем все наконец начинают попадать в нужный момент, а технические проблемы улажены. Нужно очень много практики. Хотя все зависит от сложности задачи.

Одно из самых потрясающих ощущений, которые я испытывал во время просмотра кино, было во время Нью-Йоркского кинофестиваля на показе «Тайн и лжи». В этом статичном фильме было две длинные сцены. Одна из них – первая встреча матери и дочери, которую отдали на удочерение, на пикнике со всей большой семьей за одним столом. Все это длится несколько минут, и никакой монтажной склейки.

Хм…

И оба раза зрители аплодировали, когда сцена заканчивалась.

В самом деле?

Я никогда больше такого не видел.

Только этим двум моментам?

Да!

Ух ты!

И, знаешь, когда зрители аплодируют тому, как снят фильм, – это совсем не то же самое, что овации герою, который победил злодея.

Конечно.

Это совсем другое. Нечто похожее я испытал во время битвы на горе в «Последнем из могикан». Я смотрел этот фильм в первые прокатные выходные с людьми, которые заплатили за билеты. И когда Магуа замертво упал в кадре, разразились аплодисменты. Но дело было не в том, что злодей наконец повержен, потому что он не был классическим злодеем. Аплодисменты больше были похожи на те, что раздаются после окончания грандиозной симфонии в честь оркестра.