Тяга к свершениям: книга четвертая

Переодевшись в рубашку и костюм, Майский уселся на стул. Все было готово и оставалось лишь дождаться семи часов — именно тогда он решил выйти из дома. Одна идея, одна цель осталась у Майского, больше ничего его уже не волновало. Эта идея составляла всю его действительность и сейчас, когда нужно было просто ждать наступления условленного часа, время для него будто остановилось. Как загипнотизированный смотрел он на часы в своем телефоне, думая только о том, когда же обновится последняя цифра, чтобы еще на одну минуту приблизить его к реализации своих планов. Так в мучительном ожидании прошло десять минут. Душа Майского изнывала от нетерпения. В очередной раз он принялся обдумывать свои действия и все возможные нюансы. Один момент особенно занял его: «Запрокинуть сильнее!», — решил он после недолгих размышлений. В остальном же все было вполне известно. Но подойдя, наконец, к тому, чтобы полностью и окончательно осознать свои намерения, чтобы принять для себя все целиком, Майский замер. Тревога сковала его тело, разум оцепенел, и чудовищное предчувствие вновь заклокотало где-то под солнечным сплетением.

Не медля ни секунды, Майский вскочил со стула и бросился заправлять кровать. Скинув все до матраца, он начал быстро, но аккуратно, расправляя каждую складочку, натягивать простынь, потом положил одеяло, укрыл все пледом, а сверху, хорошенечко взбив, водрузил распухшую подушку. После этого он направился на кухню, где, подметя пол и убрав все со стола, взялся с особой тщательностью мыть посуду. Закончив с посудой, он вернулся в зал и посмотрел на время. Шесть часов. Майский чувствовал и знал, что просто ждать в квартире было уже невозможно. Присоединив рожок к ружью, он прокинул его за петлю на плечо, надел плащ, зафиксировал ствол липучкой, сунул в один карман конверты, во второй обойму с патронами и, закрыв квартиру, вышел на улицу.

Во дворе дома была кромешная тьма. Город только начинал оживать, поблескивая редкими огнями окон проснувшихся квартир. Майский вышел на тротуар и зашагал вдоль улицы. Фонари уже светили, но машин на дороге почти не было, и совсем не видно было пешеходов. Дойдя до дома родителей, Майский с тревогой подметил про себя, что в зале и на кухне у них горит свет. Постаравшись как можно бесшумнее попасть в подъезд, он бросил конверт в почтовый ящик и, выскочив на улицу, двинулся к автобусной остановке, но пройдя только с полпути, столкнулся с неожиданной трудностью. Оказалось, что идти с прикрепленным под плащом ружьем длительное время было совсем не то, что сделать десять шагов дома перед зеркалом; да к тому же и замок-липучка был совсем не крепким, и уже, похоже, начинал ослабляться, потому что ствол ружья болтало при ходьбе все сильнее: в толкучке общественного транспорта он мог попросту раскрыться, а значит, ехать на автобусе было нельзя. Расстегнув верхние пуговицы плаща, Майский вытащил из пиджака и пересчитал остававшиеся у него деньги — всего чуть более семисот рублей. Чтобы заплатить за такси этого было более чем достаточно и, дойдя до остановки, он сразу сел в один из стоявших здесь автомобилей.

Сказав адрес, Майский поправил замок-липучку и уставился в окно. Не встречая никаких препятствий на пустынных улицах, автомобиль быстро мчался вперед и вскоре остановился у высоких двустворчатых дверей старого трехэтажного здания в центре города. Выйдя из машины, Майский бросил один подписанный конверт в прикрепленный неподалеку ящик для корреспонденции, и они поехали дальше, до высокого офисного здания, где в одной из ячеек в холле он оставил второе письмо.

Вернувшись в такси, Майский посмотрел на время — полвосьмого. Приезжать так рано не имело никакого смысла, да кроме того ему отчего-то сделалось легче в автомобиле, и расплатившись с водителем он сверх того отдал ему все оставшиеся деньги (около пятисот рублей) с просьбой покатать по городу до девяти, а потом доставить на место, на что тот охотно согласился.

Уткнувшись в окно, Майский принялся наблюдать за проплывающим мимо него N-ском, сумев таким образом — всматриваясь в город — отвлечься от размышлений о предстоящих событиях. Самые разные строения, аллеи и скверы попадались ему на глаза; разглядывая их, он поминутно обнаруживал элементы и детали, ранее никогда им не замечаемые, открывал для себя новые памятники или даже целые здания в местах, по которым гулял не раз и не два и которые, казалось бы, знал досконально. И хотя он все же продолжал изредка поглядывать на время, делал это по большей части механически, желая лишь убедиться, что до девяти еще далеко, после чего скорее вновь приступал к созерцанию улиц, будто страшась возвращения мыслей о предстоящем.

Спустя час с небольшим такси остановилось возле здания пенсионного фонда.

— Но еще только без двадцати? — спросил Майский после небольшой паузы, не сразу сообразив что таксист дальше ехать не собирается.

— Все, — ответил водитель, указав на висевший на панели счетчик. — Если хотите еще кататься — придется доплатить.