Тяжелый пепел

Я лег на землю, положил руки под голову и, пока сон не сморил меня, смотрел, как алые звездочки искр растворяются в ночном небе. Уже находясь на границе между явью и сном, я подумал, что супружеская жизнь мало чем отличается от войны. Те же ежедневные маневры в ожидании сражений и сами словесные баталии, порой переходящие в реальные потасовки со стороны более слабых соперников. Радостные победы и горькие поражения. Сегодня выиграл битву один, завтра другой, послезавтра заключили шаткое перемирие. И так по кругу, пока смерть не разлучит две половинки хрупкого целого или пока не произойдет разрыв, как у нас с Настей.

Утро принесло с собой густой туман и прохладную свежесть. Я проснулся оттого, что почувствовал влагу на своем лице, открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Вокруг была белая хмарь. Ни поляны, ни выступающих из леса кустов, ни неба над головой. Ничего. Как будто я уже умер и оказался если не сразу в раю, то в облаках неподалеку от него.

Где-то хрипло закаркала ворона, потом налетел ветер, застучал ветками, заскрипел стволами деревьев, зашелестел листвой, словно давая мне подсказку. Зря старался. Я уже окончательно пришел в себя после сна и четко осознавал, что пока еще живой и нахожусь посреди поляны в лесу.

Вместе с осознанием, кто я такой, вернулись и воспоминания о вчерашнем конфликте. Они накинулись на меня с новой силой, как свора злобных собак. Не желая снова заниматься самобичеванием, я постарался выкинуть их из головы и почувствовал заметное облегчение.

Ровное пятно темнело неподалеку от меня. Я протянул над ним руку. От покрытого пеплом кострища едва уловимо веяло теплом. Будь у меня с собой еда, я бы попробовал снова развести огонь и перекусил, сидя у костра, а так нечего тратить время по пустякам.

Я встал и первым делом проверил, на месте ли пистолет. Он находился там же, куда я сунул его вчера: за поясом на животе. Зевая и поеживаясь от утренней прохлады, я энергично помахал руками, с десяток раз сделал наклоны вперед и в стороны, поприседал и побегал на месте, разгоняя кровь.

Идея наведаться в научный городок, где когда-то работал Семакин, спонтанно пришла в голову, когда я боксировал с воображаемым противником, но я знал, что это не совсем так. Ночь не прошла для меня даром. Я не просто восстановил силы перед предстоящим днем. Мое подсознание перебрало несколько возможных вариантов решения проблемы и выдало один из них под видом внезапного озарения.

Я прокрутил эту мысль и так, и сяк, словно пробовал ее на вкус. В ней был определенный смысл. В последний раз, когда я наведывался в городок, он был разрушен набегом мутантов. Я видел растерзанные тварями тела на улицах городка и в здании разгромленного научного центра, но что, если не все ученые из тех, кого я знал, тогда погибли? Может, кому-то из них удалось избежать печальной участи? Хорошо бы. Тогда у меня появлялся шанс найти их и, по старой дружбе, попросить о помощи.

Подобный расклад событий давал робкую надежду на успех в борьбе за судьбу моего сына и наших с Настей отношений. Я все же надеялся, что у нас есть возможность начать все сначала. Ведь и она, и я действовали тогда необдуманно, сгоряча, а бурные эмоции, как известно, плохие союзники. Когда на кону совместное будущее, спорные вопросы лучше решать на холодную голову.

Радужные перспективы омрачал очень важный нюанс: с момента моего последнего визита в научный городок прошло много лет. Если кто-то из умников действительно тогда уцелел при набеге мутантов, а после не уехал из Зоны и не умер, существовала серьезная опасность, что они забыли меня.

Поскольку я всегда предпочитал действовать, а не предаваться пустым размышлениям, я откинул сомнения прочь и немедленно пустился в путь. У меня не было с собой ПДА, но это мало что меняло. В свое время я истоптал Зону вдоль и поперек и знал ее так же хорошо, как линии на своих ладонях.

За прошедшие без меня годы здесь многое изменилось, но в основном это касалось сталкерских троп и блуждающих деструктивов. Построенные руками человека объекты никуда не делись, если их специально не разрушили, но в таком случае все равно должны остаться развалины, не засыпали же их землей, в конце концов.

Я отлично умел ориентироваться на местности и примерно представлял, где находится научный городок. Оставалось только добраться до одного из ключевых объектов вроде того же шоссе, «железки», воинской части или давно покинутых промышленных кластеров и уже там окончательно решить, в каком именно направлении двигаться. Так я и сделал и вскоре уже шагал на юг, ориентируясь по растущему на древесной коре мху и длине нижних веток. Верхняя часть деревьев исчезала в пахнущей лесной прелью туманной мгле.