Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха

Сделав над собой усилие и отхлебнув из деревянной ложки, Виктор к своему удивлению не почувствовал привычного омерзения. Наоборот: с каждой последующей порцией ему всё больше хотелось этого шерпского супа. Вскоре глиняная тарелка опустела, и Лавров устало откинул голову на мягкое, пахнущее свежей выделкой ложе из шкур непальского быка.

Виктор ни о чём не расспрашивал Цамбу: у него просто не было сил на разговоры. Но словоохотливый Цамба сам был не прочь поделиться событиями последних дней. Рассказ проводника был долгим и заунывным, но Лавров никуда не спешил и только добродушно улыбался, узнавая эту привычку Цамбы – рассказывать, как ребёнок в детском саду.

Оказалось, что, отлежавшись у своих родственников в Царанге, шерп почему-то решил, что без него украинец никак не справится. Его желание догнать Виктора уже было связано не столько с зовом предков и долгом посетить Шамбалу, сколько с намерением помочь своему европейскому другу. Зная этот участок гор как свои пять пальцев, проводник устремился в путь, несмотря на то, что больная рука всё ещё была на перевязи. Через день шерп был в Жами, где от местных проводников узнал, что совсем недавно здесь был белый великан, который «поставил на дыбы» половину посёлка. Цамба конечно же сразу понял, о ком идёт речь, и поспешил в Ло Мантанг. В столице он искал Виктора почти целый день и только на закате встретил старого знакомого неварца – Сударшана. Ресторатор рассказал, что случилось с Лавровым и как он ловко договорился с племянником жены, который служит у одного влиятельного европейца, чтобы тот освободил пленника. Цамба не успокоился и решил проконтролировать процесс освобождения и успел вовремя. Ещё чуть-чуть, и рыжий верзила убил бы белого великана.

– Так это ты убил его, Цамба? – ошеломлённо спросил Лавров.

– Я не хотел, Вик, – сконфуженно произнёс шерп, – я хотел просто ударить его в плечо, чтобы он упал, но в последний момент поскользнулся и проткнул человека насквозь. Я до сих пор молюсь за него перед Буддой.

Шерп чуть не плакал, а Виктор поражался душевной чистоте этого маленького, простодушного, но отважного человека. Лавров вспомнил мудрость одного старого бушмена, которую услышал в диких саваннах Африки: случается так, что человек, который в жизни и мухи не обидит, может убить слона.

– А сейчас, Вик, молчи. Я должен буду переменить тебе повязки. И, заклинаю тебя всеми духами ло-па, не шевелись, а то будет очень плохо.

Цамба принялся быстро развязывать верёвки, которые делали Лаврова практически неподвижным. В считаные минуты он снял с Виктора все тряпки. Всё тело журналиста зудело. Шерп пододвинул поближе к себе какую-то ёмкость. Там, в растворе, мокла свежая ветошь на смену уже выброшенной.

– Фу, Цамба, что это? – брезгливо поморщился Виктор.

– Молчи, если хочешь быстро выздороветь, – скомандовал проводник.

Его рука уже зажила, и он ловко справлялся с «мумифицированием» украинца. Заканчивая перевязку и опять привязывая Виктора верёвками, Цамба наконец раскрыл секрет.

– Это настойка диких горных трав по рецепту моей бабушки. Она и мёртвого подымет.

– Ну, судя по запаху, не просто мёртвого, а целое кладбище, – произнёс Виктор, едва справляясь с приступами тошноты. – А на чём бабушка настаивает травки? – осведомился Лавров, сипло выдавливая из себя слова и стараясь не дышать.

– На моче яка, – как ни в чём не бывало ответил Цамба.

– Твою дивизию… – выругался на русском языке Виктор.

– Угу… растудыть твою в кочерыжку… – словно отозвался на пароль Цамба.

Безусловно, русские туристы неплохо подковали шерпа на своих уроках языка в Гималаях.

– А что рука, Цамба? Уже не болит? – поинтересовался Виктор.

– Место целебное, Вик. Разве не видишь?

Только тут Виктор заметил, где находится. Это была та самая Пещера Исцеления.

– С ума сойти! – только и сказал журналист.

– Мы здесь уже два дня. Моя рука прошла вчера. А ты очнулся только сегодня… Но ничего. Пещера и бабушкина настойка спасут нашего просветлённого. Ещё пару дней, и будешь на ногах! – лицо Цамбы сияло радостью за спасённую жизнь друга.

– Но… как же ты меня сюда дотащил? – не унимался Виктор.

– Не меня благодари. Это всё Сударшан. Он собрал всех мужчин из своей родни. Тебя несли по очереди, не останавливаясь, и дошли сюда за сутки. А вел их я, через перевал, который знаем только я и мой отец. Потому что если бы старой дорогой, ты бы не выжил…

– Спасибо, дружище, – Виктор был потрясён фантастической историей своего спасения и самоотверженностью людей, которые даже не были с ним знакомы.

– Вик спас Цамбу, Цамба помог Виктору. Всё правильно, – по-деловому ответил проводник, хотя по его глазам было видно, что благодарность Виктора тронула его почти до слёз. Он поспешно закурил трубку, чтобы скрыть волнение. – Вообще без Сударшана ничего бы не было, так что нужно благодарить его. А вот и он!

В Пещеру Исцеления вошел уже знакомый Виктору неварец с плетёной корзиной. Он увидел очнувшегося Виктора и улыбнулся.

– Привет! – сказал он по-русски и практически без акцента.

– Привет… – откликнулся Виктор.