Тихие воды (ЛП)

  На каком-то этапе весь верхний этаж был обнажён, очищен до штукатурки и досок, от штукатурки до грубого кирпича. Краска была в пятнах и размазана по полу и самой дальней стене. На металлических полках было свалено множество кистей, мастихинов и красок, пачки бумаги, высыпавшиеся из коричневых, неплотно перевязанных папок, книги, иллюстрирующие работы других художников, каталоги, коллекция пластинок с погнутыми и порванными обложками. Два четырехфутовых динамика, приподнятые над полом на кирпичах по обеим сторонам комнаты, воспроизводили хриплый, аритмичный звук, который, по мнению Грабянски, мог быть чем-то вроде абстрактного джаза, но ничего подобного он раньше не слышал.

  Холсты разных размеров хаотично прислонены друг к другу вдоль стен; на мольберте у дальнего окна стояла незаконченная работа маслом, которую Грабянски признал в стиле Уильяма Стотта из Олдема. Однажды Грабянски украл один, небольшой морской пейзаж, у частного коллекционера в Лидсе.

  Над всем этим возвышался, постоянно привлекая внимание Грабянского, один огромный холст, шире и выше, чем размах двух мужских рук, вытянутых и связанных внутри отдельно стоящей деревянной рамы. Пылкая и кричащая, краска толстым слоем лежала цветными листами, ярко-красными и пурпурными, перекрывающимися кристально-синим. Ближе можно было увидеть места, где более ранние попытки были соскоблины и замазаны, соскоблины и замазаны, пробиты, выдолблены и избиты ближе к видению художника.

  "Что?" Слоан закричала сквозь шум.

  Грабянски не отрывал глаз от холста. "Это ваше."

  «Конечно, это, черт возьми, мое!»

  — Я имею в виду, что это не копия.

  "Я знаю, что Вы имеете ввиду."

  «Это потрясающе».

  «Это дерьмо».

  Как разбивающаяся поверхность воды, музыка остановилась. Слоан подошел ближе к холсту, потом отошел.

  "Что с этим не так?" — спросил Грабянски.

  — Что случилось, — сказал Слоан, — так это то, что уже не тысяча девятьсот пятьдесят девять. А теперь почему бы тебе не сказать мне, зачем ты здесь, чтобы я мог продолжить?

  Когда Грабянски сказал ему, Слоан неторопливо подошла к окну и выглянула наружу. «Почему, — сказал он, подходя к проигрывателю, — я должен залезать так далеко в нос Эдди Сноу?»

  Грабянски пожал плечами. «Удовольствие от этого? Соревнование?"

  Слоан посмотрела на него. "Деньги?"

  "Это тоже."

  Слоан опустила звукосниматель, и комнату снова наполнил какофонический звук Чикагского художественного ансамбля.

  Сорок четыре

  — Вы не будете возражать, сэр, если мы сделаем быструю фотографию?

  Резник проинформировал Колина Пресли, старшего местного офицера уголовного розыска, о своем предстоящем визите, и теперь второй звонок в штаб-квартиру Кембриджа обеспечил комнату для допросов с магнитофоном, парковкой для автомобилей, использованием столовой. Короткая прогулка Линн по Фронт-стрит не дала никаких результатов, кроме того факта, что жизнь Спердженов станет проще и опрятнее, если им найдётся хорошая экономка или помощница по хозяйству. Даже дети, которые убирали за собой, помогали. Теперь Хана отправили в Дрейхорс с поляроидом Питера Сперджена в поисках подтверждения того, что это был человек, который постоянно звонил туда и время от времени пользовался их телефоном.

  Резник и Линн сидели в комнате для допросов, высоко в задней части здания, и смотрели, как Сперджен снова и снова протирает линзы своих очков желтой тканью. После всех отступлений и обмана Резник полагал, что смена обстановки на что-то более официальное может быстрее развязать язык Питеру Сперджену.

  «Ваше прежнее отрицание, — сказал Резник, — каких-либо продолжающихся отношений с Джейн Петерсон…»

  «У нас не было отношений…»

  — Или узнать о ее смерти…

  Сперджен обхватил голову руками.

  «О, Боже, — подумала Линн, — он совсем сойдет с ума».

  «Я готов принять, — сказал Резник, — все это было вызвано непосредственным стрессом ситуации. Но теперь я хочу, чтобы мы были ясны. Это расследование убийства. Любые дальнейшие попытки сбить нас с пути, каким-либо образом помешать этому расследованию будут рассматриваться очень серьезно».

  Никакой реакции, кроме неопределенного трепета рук.

  "Мистер. Сперджен, ясно?

  "Да." Слабо. — Да, да, конечно.

  — Тогда расскажи нам в свободное время все, что сможешь, о себе и Джейн.

  Сперджен снова надел очки на лицо, снова наполовину снял их, вернул на место; Резник потянулся через стол и убрал их, последнюю опору, оставшуюся у Сперджена.

  — Это… это правда, — наконец начал Сперджен, — то, что я сказал вам о карте. Приходит так, как это произошло, из ниоткуда».

  Резник ободряюще кивнул, даже улыбнулся. «Когда мы с Джейн впервые встретились, это был первый день в колледже, первый вечер. Мы только начали говорить. Следующее, что мы собирались вместе, идя стабильно. Это просто казалось, я не знаю, естественным, естественным поступком».

  «И это продолжалось все время, пока вы были здесь, — спросил Резник, — в университете?»

  Сперджен кивнул. "Да."

  — Никаких мелких происшествий, — сказала Линн. — Никаких ссор?

  "Не на самом деле нет."

  "Идеальная пара."

  — Так все говорили.

  "Итак, что случилось?" — спросил Резник.