Тихий домик

— Разумеется, — согласился комбриг. — Кстати, нас видели в деревне, когда мы проезжали через нее. Жители подумают, что опять гитлеровцы явились в детский дом. Это и к лучшему… Слух разнесется. Дойдет до веринского коменданта или начальника гестапо Коха, и они поверят. Мало ли сейчас мародерствует фашистских вояк, которые носятся по дорогам на машинах!..

— Больше всего на свете мы боимся теперь налетов гитлеровцев на детский дом, — сказал Тишков. — Только бы не было налета! С этими мыслями ложимся спать. С ними и просыпаемся…

Они пришли в комнату, где жил Тишков. Никита Степанович закрыл дверь и повернул ключ.

Но в дверь тихо постучали. Это были Зина, Лена, повариха Авдотья Николаевна и партизанский врач.

Врач подошел к комбригу и тихо сообщил:

— Странные лекарства в этих ампулах… Похоже, что какие-то опытные… У некоторых больных детей, которым, по словам Зины, делали уколы, выступала на теле сыпь, их мучили сердечные спазмы… Эти ампулы надо бы переправить в Москву для проверки. Я оставил Зине наши лекарства и попросил следить, чтобы уколов из этих странных ампул больше не производили…

— Вполне возможно, что это новое лекарство, которое фашисты решили опробовать на детях…

— Вы думаете, что здешний врач?..

— Весьма серьезно подозреваю…

— Почему бы нам не взять ее?

— Об этом немедленно узнают фашисты. И тогда они попросту уничтожат детей… Мы вынуждены жить рядом с заведомо известными врагами и предателями. Временно, конечно. Пока не наступит пора возмездия…

Лена и повариха доложили, что продукты спрятаны в падежном месте.

— Мы знаем, что вы постоянно охранять нас не можете, — сказала Лена. — Но от одного сознания, что вы где-то есть, что мы неодиноки, как-то лучше, смелее себя чувствуем. Честное слово, с сознанием этого даже умереть ради спасения детей нестрашно!..

Работники детдома рассказали партизанам обо всем, что пришлось им пережить за долгие месяцы оккупации. Некоторые партизаны, не стесняясь друг друга и воспитателей, утирали невольные слезы. И желая подбодрить присутствующих, комбриг рассказал, как была уничтожена группа офицеров с конвоем, в чью форму они облачились и на чьей машине и мотоциклах приехали.

— Товарищи! — закончил комбриг. — Нам больше оставаться здесь нельзя… Но мы будем наносить фашистам такие ощутимые удары, что заставим их забыть про детский дом…

— Хорошо вы сказали… не знаю вашего имени и отчества, — произнес Тишков.

— Что ж, познакомимся после победы, — улыбнулся комбриг.

— Где-то теперь наш директор Виктор Иванович Шаров?.. — вздохнул Никита Степанович.

— Об этом нас запрашивала даже Москва. Но мы никакими сведениями пока не располагаем.

— Хорошо бы нам уйти так же тихо, как и появились, — сказал Скоблев. — Нельзя ли предупредить детей, чтобы никакого шума, чтобы они искренне отвечали, что были не партизаны, а фашисты. Это необходимо сделать…

— Я уже дал распоряжение Люсе Соротке, — сказал Тишков. — Дети умеют себя держать. Вот увидите…

* * *

Когда они открыли дверь, то увидели в коридоре Лидию Сову. Заспанная, она очень удивилась, увидев столько фашистских офицеров. Особенно внимательно посмотрела она на «полковника», который медленно двигался по коридору. Было заметно, что ей очень хочется заговорить. Но ее остановил Тишков:

— Вы нам не нужны, Лида! Господа офицеры уже уходят. Мы обо всем их интересующем поговорили.

«Полковник» прошел мимо, даже не взглянув на Лидию. За ним проследовали и все остальные «фашисты».

Лидия приставала то к Зине, то к Лене, то к Авдотье Николаевне, просила рассказать, зачем приезжали гитлеровцы. Но те отвечали ей, что и сами ничего толком не поняли.

Наконец, «враги» уселись в автомобиль. Рядом находился Тишков; с подобострастным видом он слушал последние наставления «гитлеровского» офицера — комбрига:

— Будем поддерживать связь через группу Люси Соротки. Ей оставлены адреса конспиративных квартир. Кроме того, в любое время ждите добрых гостей!..

Машина тронулась. За ней двинулись и мотоциклисты.

* * *

В районе Верино — Коровкино осталась только партизанская группа Скоблева, насчитывающая вместе со всеми разведчиками и связными около двухсот человек. Ей и было поручено организовать помощь детскому дому.

Комбриг со своей группой торопился в штаб бригады. Предстояло доложить об итогах обследования детского дома в Полоцкий подпольный обком партии и в Москву.

Ответственным по обеспечению охраны и снабжения продовольствием детского дома был назначен Павел Тишков, которому рекомендовали явиться в детский дом и сказать, что его ранили при попытке достать продукты для детей. Павел должен был во всеуслышание заявить, что партизан не нашел. Ему поручили организовать постоянную связь с группой Скоблева.

В общем это не могло вызвать особых подозрений ни у кого в детском доме. Ведь было вполне естественным возвращение Павла в детский дом, к отцу.