Тихий герой

Появившись в обычном месте, у дуба напротив участка Лавгудов, под холодным проливным дождём, я, вместо того чтобы торопливо пробежать до входа и нырнуть в домашнее тепло и уют, в первый миг опешил, а потом собрался телепортироваться обратно и послать Лавгуду сообщение «сегодня — лучше уж вы к нам».

В магическом зрении дом-ладья исходил столпом мощной, ровно текущей волшебной стихии. Знакомое лунное серебро кое-где имело изъяны, указывающие на какие-то неурядицы в семейной магии — ну ещё бы, у них мать погибла при странных обстоятельствах — но в своей сути оставалось целостным монолитом. Соваться в дом постороннему в такую ночь — неразумное самоубийство.

Что интересно, похожие столпы сейчас поднимались из многих мест в деревне. Диггори, Фоссеты, Крюгеры — даже Нору охватывал растрёпанный оранжево-рыжий костерок. Но только над жилищем Лавгудов, игнорируя проливной дождь, непробиваемую облачность и сверкающие всполохи молний, нагло обозревала подлунный мир половинка ночного светила.

Этот попирающий законы оптики земной спутник добил меня окончательно. Я потянулся к активатору перехода в мою комнату, но в этот момент входная дверь распахнулась, и ко мне бегом устремилась закутанная в плащ фигурка, на ходу неразборчиво шепча под нос: «…была права: его всегда нужно встречать».

— Саргас! — меня ухватили за локоть и потянули к калитке. — Хватит топтаться на пороге! Ты давно уже не чужой в нашем доме.

Обновлённое ежегодным ритуалом волшебное серебро встретило меня миллионами колючих иголочек, предупреждающе затормозило… и вдруг пропустило, одарив добродушной теплотой и ощущением мягких, разношенных домашних тапочек на ногах, которые под этими сводами ношу только я и больше никто другой.

— Вот видишь, — довольно протянула всё замечающая Луна. — Меняй точку выхода к нам на крыльцо, а то я замучалась бегать под дождём через дорогу. Пап, Саргас пришёл!

Мистер Лавгуд встретил меня, спускаясь по лестнице из своего кабинета-типографии. Он по обыкновению скупо улыбался, но я видел, что сегодня он серьёзнее обычного.

— Всё в порядке, мистер Поттер?

— «Да, вполне. Добрый вечер, мистер Лавгуд».

— Добрый.

Глава семьи испытующе посмотрел на меня и перестал улыбаться.

— Два месяца назад я совершил нехороший поступок, мистер Поттер. Лично пригласил вас в дом, после чего вероломно нарушил законы гостеприимства.

Я слушал хозяина, не перебивая, ибо понял, что происходящее в данный момент — не простая дань вежливости.

— Гарольд, я прошу простить мне эту вину и назначить виру по вашему усмотрению.

Мне казалось, что тот случай давно забыт. Я-то уж, по крайней мере, перестал опасаться Лавгуда-старшего к октябрю. Тем не менее то, что сейчас происходит, почему-то важно для стоящей передо мной семьи — и прощение, и вира. Отказывать нельзя.

— «Вы беспокоились о вашей дочери, мистер Лавгуд. Я это понял ещё тогда, а потому и часу на вас не сердился. Извинения приняты, я не держу зла на Лавгудов. Ваша вира — один бронзовый кнат».

Лавгуд достал и протянул мне требуемую сумму. Не допуская и тени пренебрежения, я открыл кошелёк и аккуратно поместил монетку к прочей мелочи. Посмотрел на Ксенофилиуса — всё ли я сделал правильно?

И тут… В пронизывающей дом магической стихии словно вправили вывихнутый сустав. Привычно болезненный, воспалённый и уже начавший срастаться неправильно участок внезапно встал на место. Боль исчезла, а к повреждённым тканям хлынул свежий поток живительной крови — оставшиеся неурядицы можно зарастить своими силами. В доме стало легче дышать.

Катарсис. Вот, по-моему, как это называется.

Мистер Лавгуд улыбнулся и потеплел глазами. Попытался неловко приобнять за плечи гостя, удивлённо пялящегося в потолок, но Луна не позволила отцу халтурить, крепко прижавшись к нам обоим.

— Он не чужой, пап. Видишь?

— Вижу. Будете ужинать, мистер Поттер?

— «Можно по старинке на “ты”, мистер Лавгуд», — ответил я. — «У нас был праздничный банкет, так что я сыт».

— Ну, тогда хотя бы чаю попьём.

Чай на столе был в подозрительно идеальной готовности. Кто-то здесь заранее всё знал.

— И как прошёл банкет? — поинтересовался Ксенофилиус, когда мы отдали должное душистому травяному отвару с мёдом последнего, осеннего сбора. — Директор всё так же верен хэллоуинскому тыквенному меню?

— «Увы, праздник нам безнадёжно испортили», — вздохнул я. — «Ужинать пришлось в гостиных, тем, что собрали домовики».

— То есть? — удивился мистер Лавгуд. — Вам устроили театрализованную постановку-переполох?

— «Если это и театр, главный режиссёр в нём — конченый…» — я осёкся, покосившись на Луну. — «… нехороший человек».

Подождав, пока Луна заботливо долила мне чаю, я продолжил.

— «Кто-то запустил в замковые коридоры двух горных троллей. Без ошейников, без сопровождения. Школьников срочно эвакуировали в факультетские детинцы. Одну первокурсницу едва не…» — я опять бросил взгляд на подругу. — «… поколотили дубиной».