Тихий герой

Запнувшись, я всё же подобрал нужное слово, вспомнив чужую максиму. Хотя смысла её, если честно, не понимаю. И конечно же, утаить от Луны мой дилетантский манёвр было бы верхом наивности. Но ответила мне подруга другое.

— Смотри почаще на свою загадку — будешь лучше понимать, что я пытаюсь до тебя донести.

Торжественность момента оказалась основательно смазана ещё одним зевком.

— Всё, Саргас. Подушка зовёт. Извини, сил перетягивать тебя поближе сегодня нет. Можешь ночевать на своём любимом подоконнике, если хочешь.

Луна стала переодеваться ко сну, чтобы уже через минуту затихнуть в постели, а через две — мирно сопеть в подушку. Я отвернулся от вида за окном и перелетел на высокую спинку кровати в изголовье. Девочка чему-то улыбнулась во сне, а меня накрыло ощущением подогретого одеяла, лёгшего на озябшие плечи.

Пожалуй, впредь буду ночевать именно на этом месте. Сущая малость в свете того, что я успел сегодня увидеть.

Ночные кошмары во время штормов Полумне не снились. Вместо этого она видела реальную сцену: примерно пятнадцать минут своей жизни, предшествовавшие гибели её матери. Одно и то же, раз за разом: два, пять, десять повторений за ночь — столько, сколько шла гроза, или насколько хватало терпения, чтобы остаток ночи провести без сна. В сцене ничего нельзя было поменять, её оставалось лишь проживать снова и снова.

В моём присутствии этого не было. Если я ещё и находился рядом — снились счастливые яркие грёзы, от одной из которых я с переменным успехом пытался отгородиться в настоящий момент.

Снизу доносился приглушённый чарами дробный литерный перестук — Ксенофилиус споро довёрстывал завтрашний номер. За окном барабанил дождь да ворчали дальние раскаты. Иногда через этот мирный фон прорывался неспешный диалог двух закадычных подружек.

«… Ему, наверное, не хватает загадок вокруг, Ночь. Нужна ещё одна, ходячая и говорящая»…

«… В рецепт, конечно, не заглядывал и дополнительные котлы не приготовил. Всё самой… Саргас, это не тебе. Ты спи, завтра рано вставать. Нам с тобой зелья варить, не забыл?»

Вздохнув, я решил покориться неизбежному. В конце концов, мне самому настолько яркие сны никогда не снятся. Ну разве что на Самайн.

Истинные герои

— Я ожидаю от вас честной и красивой игры, — строго произнесла Хуч. И добавила, мрачно глядя на меня: — От каждого из вас.

Мои отношения с физруком не задались с самого начала и продолжали неуклонно катиться под откос с каждой нашей встречей. Попытки понять, в чём тут дело, я прекратил к середине октября. Хуч — взрослая тётка, а взрослые люди устроены сложнее. Пусть сама разбирается.

Роланда упорно продолжала отстранять меня от полётов на своих уроках под самыми нелепыми предлогами. На втором занятии она вновь потребовала от немого ученика крика «Вверх!», не принимая без него упражнение вызова идеально прыгающей мне в руку метлы. Когда же я, вызвав смех у сокурсников, заменил выкрик крупной надписью в воздухе, она разозлилась, оштрафовала факультет и выгнала меня с поля.

Вопиллер «ВВЕРХ, ТВАРЬ!», который я задействовал во время вызова на следующем занятии, привёл её в настоящую ярость. Я получил отработку и недопуск к полётам до зимних каникул. От обязательного посещения уроков по этим самым полётам меня никто не освобождал.

— Напоминаю, что согласно действующим на данном матче правилам, вставать на метлу ногами запрещено.

Эту фразу Хуч произнесла, показательно отвернувшись от меня — типа, правило введено для всех. Я равнодушно откусил от печеньки. Становиться на метлу по-скейтерски мне уже давно не нужно. Я основательно переделал под себя схему управления своим снарядом, так что теперь нужная манёвренность достигается мысленными усилиями. Фактически у меня под седалищем уже не совсем метла в классическом её понимании, хоть и продолжает выглядеть таковой. Удовольствия от полётов, правда, не остаётся никакого, но для удовольствия у меня есть крылья.

Итак, на уроках Хуч небо для меня оказалось закрыто. Однако над тренировками факультетской сборной Роланда власти не имела. Зато в её ведении находятся вопросы регулирования школьного чемпионата. Заглянув однажды на нашу тренировку, она увидела, как я демонстрирую Вуду детали полёта по-скейтерски — капитан должен знать возможности всей своей команды. Понятия не имею, что могло её расстроить, но Хуч натурально озверела, хотя после вопиллера мне казалось, что я увидел все градации её неудовольствия. Она потребовала прекратить безобразие, на что Вуд резонно возразил, что правилами Квиддича такое не запрещено, а для победы в чемпионате каждая команда задействует все имеющиеся у неё козыри.

И тогда Хуч внесла изменения в правила школьного чемпионата. А руководство Хогвартса, наверное, не нашло причин возражать, хотя… Хуч на наших тренировках я больше не видел. Может, её убедительно попросили ограничить нововведения, а заодно и нездоровый интерес к отдельно взятой команде?