Тихий герой

— Нет. В Хогвартсе этого не знает никто, кроме меня и… Детей Магии, — Луна нежно погладила Фиби по уху. — Но она чувствует. Неосознанно. Подсознательно. По твоим повадкам, по печенью этому. Ну и по полёту твоему, конечно. Ты летаешь, как птица, Саргас. Но лишь другая птица может по-настоящему это понять, а не бездумно произносить, как метафору.

Птица… Против воли я расплылся в счастливой улыбке. Если одна чувствует, а другая говорит уверенно…

— «Мы можем что-то сделать, Птица-Луна?»

На этот раз подруга не отвечала долго. На бутерброд возложили ломтики свежей клубники, залили горчицей, посыпали жёлтым свекольным сахаром с перцем, дополнили кусочком селёдки…

Не понимаю: мне что, мстят за то, что я задаю трудные вопросы?

— Сейчас, Саргас, ты это съешь, — закончила Луна композицию, накрыв десяток клюквенных ягод пластинкой красной рыбы. — А потом будешь слёзно умолять о добавке. Но ты её не получишь.

Я с опаской взял придвинутый мне… лавбургер. Осторожно откусил. Как-то быстро и незаметно всё умял — и голодным взглядом посмотрел на нетронутый бутерброд Луны.

— И не мечтай, — Луна спокойно приступила к поеданию своего лакомства. — Такого больше не будет. Сегодня.

И ведь что странно: начни я делать абсолютно то же самое, даже вместе с подругой и глядя на её работу — получил бы ту самую бурду, которой и должно было обернуться подобное кулинарное безумие.

Интересно, а откуда Луна знает столько биографических подробностей про Хуч? Америка, шаманы, тайфун… Они знакомы?

— Видишь, Фиби, — вздохнула Луна. — Я подарила ему Оберег Видящей. И даже рассказала, как им пользоваться. А он продолжает задавать глупые вопросы вместо того, чтобы просто посмотреть.

— Мистеру Поттеру нравится голос Лунной Леди.

Я прислушался к себе и был вынужден согласиться. И правда: именно голос — это то, из-за чего мне так с нею легко.

— Вижу. Но учиться мистеру Поттеру всё равно придётся. Хоть мистер Поттер и умеет хорошо слушать, но не все мозгомысли можно исхитриться высказать.

Луна вздохнула и доела бутерброд.

— Нам с тобой нужно подрасти и… помудреть, Саргас. Решение о чужой судьбе нельзя принимать налегке. Мы все видели, к чему такое приводит. А Роланде нужно несколько лет, чтобы восстановить рисунок ядра. Пока не восстановится — никаких превращений, даже в мыслях. Вот давай за эти несколько лет повзрослеем, а потом посмотрим новыми глазами ещё раз.

— «А мадам Хуч выдержит эти несколько лет? Без надежды-то?»

— Выдержит. Это я вижу чётко. Она сильная. А вот если надежду ей подарить — может сломаться. От тебя же, Саргас, требуется одно: не будь птицей на её уроках. Веди себя на метле… обычно. И печенье не доставай.

Без печенья будет тяжело. Но раз в неделю — потерпим. Хорошо хоть, судить мои матчи будет Снейп — этой «светлой новостью» нас сегодня обрадовал пообщавшийся с деканом Вуд.

— Ну а что касается всяких фламелей, — внезапно сменила тему Луна. — Фиби, погоди исчезать. Саргас, не подслушивай!

Фиби, безошибочно почувствовавшая окончание ужина, начала убирать лишнюю посуду, чтобы оставить только чай. Луна подхватилась с места, приблизилась к домовичке, встала на колено и что-то зашептала ей на ухо.

Нет, ну нормально, а? Кто мне только что про обереги разные намекал?

— Фиби сделает! — кивнула домовичка и исчезла.

— Не сердись, Саргас, — улыбнулась Луна. — Иногда кое-что легче не знать. Обещаю, у нас это будет нечасто.

— «На тебя трудно сердиться».

— На тебя тоже. А в статье я расскажу про смешную уловку с золотым галеоном на траве.

* * *

— Это точно никто не видел, кроме тебя?

Ранним утром понедельника у запретного коридора было непривычно многолюдно — целых два посетителя, да ещё и из начальства. Все лестницы были отведены от площадки в сторону и наглухо заблокированы, сам же коридор — прикрыт заглушающими и затуманивающими видимость чарами.

— Мои сигналки нетронуты. После того, как обнаружил — никуда не отлучался.

Счастье, что Северус просыпается в такую рань. А уж когда у него первой парой — занятия с Гриффиндором, к рассвету и вовсе разыгрывается изжога.

— Какой паскудник мог это учудить, а? — директор скривился от зубной боли, донимавшей его ещё с вечера. С лимонными дольками нужно ненадолго завязать.

— Я бы поставил вопрос иначе. Где у нас «течёт»?

Дамблдор пожевал губами. Несмотря на раздражение и досаду, серьёзного криминала в том, что он видел, не было. Кроме одного момента.

— Олух! Кто это сделал?

— Олух не видел.

— Кто приказал это сделать? Чьи слова тут нацарапаны?

— Олух не видел и не слышал. Олух не умеет читать.

— Это Поттер, — глухо произнёс зельевар. — Печёнкой чувствую.

— Северус, у нас четыре факультета, семь курсов и несколько сотен спиногрызов. Давай хотя бы формально рассмотрим возможность пакости от кого-то другого. От старшекурсников, например.

— Судя по лексикону, этот шедевр вышел из рук дошкольника.

— Гм… ну тогда Поттер отпадает. Он бы сделал что-то поумнее. Например, молча запер эту долбаную дверь. Главный вопрос не в том, как это сделано, а откуда это знают.