Тихий герой

А ведь он так и не спросил, что же вижу в зеркале я, подумал директор, когда вдали захлопнулась дверь в гриффиндорскую гостиную.

Счастливое время, когда и твои желания, и твои страхи можно выразить ярким конкретным образом. Желания взрослых — абстрактнее. Желания политиков уровня Дамблдора — не только абстрактны, но и громоздки для изложения на словах.

Как можно изобразить нужный тебе государственный строй? Или полную и абсолютную власть? Увидеть в зеркале себя на троне в окружении золотых регалий? Чушь из папье-маше.

Какими красками вы нарисуете чётко работающую симфонию всех ветвей власти? Сбалансированную систему сдержек и противовесов? Отсутствие коррупции, наличие умных законодателей и порядочных чиновников?

Преемника у меня нет, вздохнул директор. Вот что плохо. Зеркало готово отразить всё, что найдёт в стоящей перед ним душе; но вот то, чего нет и в помине…

Остаётся лишь любоваться аллегорией. Картиной спокойной старости, когда и в стране всё настолько спокойно, что в твоей ежедневной каторге больше нет нужды. Директор вгляделся в холодные воды старой амальгамы.

Горящий камин, удобное кресло, старик в разношенной пижаме и тапочках. Какой-то чудак подарил ему на это Рождество целую кучу шерстяных носков, так что теперь в зеркале отражалась новая мечта директора: тёплый мягкий плед на коленях.

* * *

— В жизни не чувствовал себя глупее! — объявил я, ввалившись к себе в комнату.

Дурацкая краснота до сих пор не сгонялась с лица. И чувствую, это не потому, что мне не удалось вернуть к исходному состоянию искусственно раскочегаренную вазодилатацию.

— Вы отлично справились, мистер Поттер, — уверила меня леди Елена. — Отдельные моменты заслуживают оценки «Исключительно талантливо».

Она проницательно посмотрела на меня. Нет уж, открывать им эту маленькую тайну я не буду. Понятное дело, что, пошаливая иногда с чужой физиологией, я могу столь же успешно воздействовать и на свою. Особенно если предварительно потренируюсь перед зеркалом.

— До сих пор не понял, зачем нужен был этот постыдный спектакль, — пробурчал я, энергично встряхиваясь.

Как в болоте искупался. В отдельных эпизодах я вообще не понимал, что делаю, тупо следуя инструкциям дона Пивза и леди Елены. Надеюсь, меня там ничем не замазали «на пользу безопасности».

— Я уже это вам говорил, — отозвался дон Пивз. — Дамблдор уверился, что вы — человек умный, и с этим мы ничего не можем сделать. Чтобы успокоить его паранойю, необходимо было продемонстрировать наличие у вас серьёзной уязвимости. Мнимой, разумеется, но директору этого знать не обязательно.

— Да что ж мне теперь, обжиматься с нею придётся? — меня натурально передёрнуло.

— Думаю, до следующего учебного года об этом можно вообще не задумываться, — вздохнула леди Елена. — Давайте сосредоточимся на том, чтобы дожить до конца этого. Тем более что сегодня был сделан неплохой шаг в нужном направлении.

Последние четыре вечера были посвящены дежурству у зеркала. Я приходил, устраивался поудобнее и читал копии книг из Выручай-библиотеки. Кто-нибудь из привидений следил за подходами. Сегодня, наконец-то, пришёл сигнал о том, что Штирлиц… тьфу, Дамблдор идёт по гриффиндорскому коридору. Долбаные гости.

— Скверная вещь, — поморщился Толстый Монах, наблюдая, как я разряжаю ружьё, осторожно его переломив и вытаскивая не понадобившиеся сегодня патроны.

Двустволку я всё-таки приобрёл, заказав её у Дуана. Пришлось выдержать долгую игру в гляделки и уверить его, что «мистер Поттер не собирается заниматься глупостями». Слова, конечно, не помогли — я предоставил Дуану короткое воспоминание о тролле в туалете и мечущейся под его дубиной девчонке с кудрявой головой. Удивившись, что написанная в «Придире» статья оказалась настолко правдивой, Дуан взял неделю на выполнение заказа и снабдил меня и гладкостволом, и несколькими коробками с патронами-жаканами.

— Извините, ваше преподобие, — внимательно осматривая затвор и внутренности ствола, ответил я. — В комнату с этой стекляшкой я намерен входить только с прицелом перед глазами.

Так и есть. Все четыре вечера я входил в аудиторию с ружьём наизготовку и облачённый в Пустоту, ибо не знал, как именно развёрнуто зеркало в этот раз. Выбирал место с обратной стороны стекла и садился за книги. Обжегшись на молоке, дую на воду.

— Не понимаю, почему вы его так боитесь, — отозвалась Елена. — У него внутри — низший гремлин. Абсолютно безопасный.

Я не ответил. Я имею право на детские фобии.

— Кстати, мистер Поттер, — отозвался дон Пивз. — Не поде́литесь секретом: что вы видите в этом зеркале?

— Ничего, — вздохнув, ответил я чистую правду. — Чёрную матовую поверхность и облезшую амальгаму.

Привидения молчаливо переглянулись.

— Это очень необычно, — осторожно сказала леди Елена. — Вам не встречались такие артефакты ранее?

— Встречались, — согласно кивнул я. — Пришлось серьёзно поссориться с одним из них. Там сидело что-то опаснее вашего… низшего гремлина. На моих глазах в зазеркалье затянуло живого человека, потом туда вышел хозяин и… в общем, умирал тот бедолага мучительно.

— Хозяин?