Тихушник (СИ)

— Конечно, землю! У меня медалей, как у Брежнева! Давай без шуток, что ещё «накопал»? По глазам вижу — опять куда-то вляпался…

— Слово-то какое мне подобрали — «вляпался»! Я бы заменил его на иное. Вот «премия» мне уже больше по душе…

— Будет тебе и премия, и какао с чаем, — говори.

— Докладываю: был в морге, там всё нормально — тишина и покой. Сам бы отдохнул в нём с недельку, да дела поджимают. Никто из покойников не хочет возвращаться обратно в наш грешный мир — в том числе и наш вчерашний жмурик. Пули передал в прокуратуру; следак обрадовался, что они все целы и не потерялись в морге. Сегодня же их отправит нашим экспертам, — думаю, дня через два от них будет результат. Возможно, автомат, из которого они были выпущены, раньше был засвечен, — тогда можно будет о чём-то стоящем говорить, сейчас — только зря тратить время. На пути в прокуратуру небеса меня наградили ценной информацией — дали возможность пообщаться с врачом из травмпункта. Он, как и я, «немного больной на голову», — борется с ветряными мельницами. Врач передал мне документы, за которые мэр и его сын могут вам предложить большие деньги, чтобы их заполучить и уничтожить. В них просматривается состав преступления предусмотренными статьями от 40 по 200 — «вплоть до расстрела». Конечно, я преувеличил, — расстрела им не светит, как и пожизненного срока не дадут, а вот лет пять дать могут. Речь идёт об отравлении школьниками просроченной икрой, которой их угостили в школьных столовых. Икра в школьном рационе категорически запрещена Минздравом и ещё кучей всяких надзирающих органов, строго следящих за питанием ребятишек. Но для сына мэра нет ничего запретного — он уговорил директора комбината питания принять просроченную икру, чтобы реализовать в кратчайшие сроки. Эту икру он, куда только не совал — в торговые сети, дома престарелых, детские садики, — и всё безуспешно: отказывались брать. Никто не хотел с ним разделить дальнейшую судьбу — находиться в соседних камерах, когда их возьмут за одно место органы доблестной милиции, которая на страже днём и ночью, — то есть мы, шестой отдел.

— Тебя не переслушать! Давай документы посмотрю.

— Пожалуйста, смотрите, у меня полный пакет, — хоть сейчас к прокурору на возбуждение уголовного дела. Я по пути ещё зашёл в администрацию города, — есть там у меня несколько людей, которые спят и видят, когда их шеф в ранге мэра уйдёт с поста. Они не любят его за богатства, которые он накопил за последние двадцать лет на этом посту. А какие могут быть у мэра «богатства»? Да никаких! Просто у его подчинённых обыкновенная зависть. Мэр же «на окладе» — взяток не берёт, коммерцией не занимается, живёт от зарплаты до зарплаты, «еле концы с концами сводит», — порядочный человек. Но если жена и сын имеют свой бизнес — он к этой коммерции «никакого отношения не имеет». Не помогает, не использует должностное положение, — ему это не положено по статусу госчиновника, ведь он давал народу присягу, да и совесть не позволяет. А вот мои помощники в администрации меня любят, как борца за справедливость, и всегда делятся ценной информацией по мэру. Вот и сегодня предоставили копии документов на реализацию икры в комбинат питания. Даже накладную о расчёте за неё не забыли в пакет вложить. Оказывается, администрация города в пятидневный срок рассчиталась с сыночком за просроченную икру, перечислив на его счёт аж 50 тысяч старыми деньгами (а если новыми — без калькулятора не сосчитать: миллионы). Представляете, сколько бы потребовалось времени ему реализовывать полтонны икры через коммерческие сети? Годы! А тут с помощью протеже-отца несколько тысяч школьников в обеденный перерыв за два дня её всю умяли. Некоторые ребятишки икру в жизни не пробовали — нет у родителей таких больших денег. А тут за бесплатно угощают — пять дней поели её вдоволь. А если серьёзно об этом говорить — я бы закрыл глаза на это нарушение и не стал делиться с вами информацией, если бы икра была качественная. У икры все сроки хранения и реализации были просрочены, и мэр был в курсе. Кто из его подчинённых позволил бы реализовать её через детские учреждения, кроме мэра? Никто — что дурака-то валять. Но жадность наживы, наверно, стала в их семье нормой. Пропади пропадом вся эта наша законность: куда ни сунься — везде вилы! Ещё раз, спрашиваю — какие будут ваши дальнейшие действия, шеф? Медаль на грудь или землю под гараж — что выберете? Знаю, отношения с мэром у вас нормальные, чуть не в друзьях ходите, — нужно будет принимать решения по этому материалу.

— Александр, ты поставил меня в тупик, — не знаю, что и делать…

— Решайте. Я по этому делу умываю руки: как скажете, так и будет. Мне скакать через вашу голову как-то будет не по-товарищески. Прокурору области не вздумайте сообщать — а то вас дураком обзовёт, как моего осведомителя — врача из травмпункта — главврач окрестил. Врач тоже, как и вы, попытался сообщить прокурору о случае с икрой — по своей тупости.

— А я-то подумал — съезжу к прокурору, покажу материал, посоветует, что с ним делать…