Тёмное наследие

Закрывала кран она осторожно, но он уже не сыпался ржой, только почернел немного. Как решать эту проблему, будет думать потом. Сейчас нужно сделать то, ради чего она пошла на риск.

И Катерина снова достала шкатулку, свечу, клубок. Расстелила на полу купленную карту – бумага немного скукожилась, хотя брала ее Катя за уголок, кончиками пальцев. Измазала шерсть кровью, прошептала заветное «Поди найди, кого хочу» – и клубок сам рванулся с ладоней, понесся над картой и застыл над севером Блакории.

Новообращенная ведьма, недолго думая, ткнула под клубок окровавленным пальцем, подула на своего помощника – и тот бессильно упал. Затушила свечу и включила свет.

Клубок остановился над широкой долиной Хорндорф, славящейся на весь мир своими горячими источниками и целебными водами. Санаториев там сотни. В каком из них дети? Теперь нужно найти карту долины… или хотя бы список лечебниц.

В конце концов, если не успеет узнать до субботы, поедет с Александром в Эмираты. Там дождется того, кто должен забрать его. И уж тогда пригодятся приобретенная сила и бабушкины заговоры. Только бы не сорваться до тех пор.

Зазвонил телефон. Она взяла его с опаской – хотя как-то аппарат выдержал же разговор со Свидерским? Может, пластик и стекло защищают от ее разрушительного воздействия? Звонила Марина.

– Кэти, – сказала она с забавными интонациями, – мы с тобой что-то совсем потерялись. А давай-ка выберемся сейчас в кафе или на ипподром, подруга? Растрясем кости верховой ездой? Я соскучилась!

– Я тоже, – грустно сказала Катерина. – Но я не могу, Мариш, я что-то плохо себя чувствую. Давай на следующей неделе? Если выздоровею?

– Могу прийти померить тебе температуру и принести апельсинов, – бодро предложила Марина. – Надену маску, болтать это не помешает.

– Я сплю, – уже привычно соврала Катя. – Не обижайся только, Рудложка.

– Да ты что, сон – это святое! Отсыпайся, Катюш. Виталист был у тебя?

– Был, – сказала Катя и вытерла ладонью глаза. Сколько можно плакать? – Ничего страшного. Скоро все будет хорошо.

Она успела убрать ритуальные предметы в шкатулку, переодеться – видимо, ритуал забрал силы, потому что под пальцами больше ничего не расползалось и глаза уже приобрели нормальный цвет. Зато внутри все сильнее разгорался голод. Еще слабый, но уже мучительный.

И, когда она спускалась к ужину, отчетливо видела слабенькое сияние вокруг слуг. Теплое, сытное. И руки начинало покалывать, и голова становилась пустой. Пища телесная лишь немного притушила желание прикоснуться к кому-нибудь. Но она держалась. Послала горничную за картой долины Хорндорф, дождалась ее, изнывая от нетерпения. И повторила ритуал.

Ее девочки были в санатории Вармбассер. Сейчас она еще пролистает бабушкину тетрадь и повторит заученные с детства слова. А завтра пойдет в университет и зачерпнет там еще силы – сколько сможет выдержать. Нужно больше, больше, чтобы она могла защитить себя и вытащить детей.

Она обязательно спасет их. Осталось только продержаться до завтрашнего вечера. Не выдать себя и не сойти с ума за это время.

Глава 12

Пятница, 30 декабря, Иоаннесбург

В ночь с четверга на пятницу Катерина Симонова проснулась от холода, скрючившись под одеялом, поджав колени к груди и шмыгая носом. Ее знобило. Катя потрогала распухшим языком губы – они пересохли, ощущались ватными, словно в них вкололи наркоз. И перед глазами все расплывалось, будто она смотрела на окружающее через пелену колышущегося тумана.

Герцогиня сощурилась – мир стал четче, – осторожно взялась за край одеяла (слава богам, ткань не поползла, рассыпаясь в прах) и всмотрелась в мигающие зеленым цифры на будильнике. Полтора часа до подъема.

Дом спал, тихий и пустой без детей, и она натянула на себя еще одно одеяло, застучала зубами – от движения стало еще холоднее. И внезапно темнота вокруг запульсировала бархатом и охрой, сжалась – и отпрянула в стороны, открывая жутковатое зрелище. Живые теплые огоньки этажом выше, там, где спала прислуга. Очень страшно это было – чувствовать себя рентгеном. Видеть сквозь потолок и стены белесые контуры спящих людей и то, как мерно пульсируют густые пятнышки света у них в груди. Катя некоторое время испуганно таращилась на открывшуюся картину, затем перевела взгляд на потолок – там, наверху, была комната ее горничной. И с ужасом обнаружила, как белая дымка, окружающая девушку, спускается прямо к ней, к Кате, словно притягиваемая магнитом, и несет с собой спокойствие и тепло – а служанка наверху начинает беспокойно ворочаться, и сердце ее пульсирует все реже. И от других людей потянулись к хозяйке дома тонкие язычки жизненной силы.

Катерина всхлипнула, вскочила, подавляя желание остаться и согреться, наспех оделась и выбежала из дома. Вторая машина, широкая, темная, которой она пользовалась, когда выезжала куда-то с девочками, выехала из гаража и понесла ее к храму Триединого. Сил не было больше держаться.