Тёмное трио

Жорж сцепил зубы. Чувствуя на себе взгляды, беспорядочно накидал вещи в чемодан и скорей пошёл прочь. Медлить не стоило. Он, всё-таки, не железный.

А на улице было славно: летали беззаботные голуби, ласково грело солнышко. Весенняя зелень тянулась вверх, будто крича: «Мир, труд, май!», а пенсионеры, улыбаясь, играли в домино и шашки. Никому и дела нет до Жоржа. И ненависти его.

Жорж двинулся вперёд. В душе было черным-черно, в душе словно смерч крутился. «Куда идти, к кому?» Приятелей у Жоржа было полно. А вот друзей…

Жорж застонал от ярости, вспомнив чёртова Генку. «Сволочь, паскуда!» Не принял, не понял, с потрохами сдал! А ведь он так надеялся…

«Ты идиот, Гоша», – прорезался в голове отцовский голос. «Чего удумал? Вообще с ума сошёл!» – добавил женский, мамин.

Жорж заскрипел зубами. Нет, куда угодно, только не к ним. Лучше в подворотне сдохнуть, рисуя дерьмом на стенах! Лучше так, чем в долбаный колхоз. Лучше…

Судя по всему, вести о его участи разнеслись быстро. Как ещё объяснить то, что Жоржу стали отказывать в помощи? Один чувак за другим? Никто не захотел приютить его на хате?..

Получив пятый отказ, Жорж ощутил себя прокажённым, неприкасаемым и оплёванным со всех сторон. Хотелось выть волком, кляня почём стоит всё на свете: друзей-предателей, комсомол… Жизнь эту паршивую, где не может – ну не может! – он спокойно делать то, что хочется.

– Сволочи… скоты! – не выдержав, проорал Жорж в небо.

Словно последний неудачник, он тащился по улицам и кипел от ненависти. Перед глазами, налитыми кровью, сам собой писался список: одно имя, второе, третье…  В него угодили все, даже Сандра и Монти. Его милые, славные душки-подопечные. Которые плюнули на него, как и все. Которые не пришли. Которые…

Из ворот больницы, что высилась впереди, вдруг вышла девчонка. Подошла к берёзе у дороги – и зарыдала, уткнувшись в неё лбом.

– Сандра?.. – опешив, остановился Жорж.

Нет, не может быть, ведь у Сандры…

Жорж подошёл ближе и несмело протянул руку.

…Ведь у Сандры не было седой пряди. Слева, от корней до кончиков волос. Немыслимой для столь юной особы.

– Эй, девочка…

Её пробила дрожь. Но вот обернулась – и Жорж обомлел вторично, узнав подругу. Сандра же, взрыдав, кинулась ему на грудь и завыла, забилась как никогда раньше.

Так Жорж узнал про Эвана. А попозже – про Монти и Даниэля.