Титаны Возрождения. Леонардо и Микеланджело

Далее приключилась смерть папы Юлия, и так как во время начала правления Льва [кардинал] Аджинензис (итальянизированный титул епископа Ажена. – Д.Б.) хотел расширить гробницу, а именно создать произведение более крупное, чем то, которое предполагалось в рисунке, сделанном мною первоначально, был составлен договор. А так как я не хотел, чтобы они включили в счет гробницы названные три тысячи дукатов, которые я уже получил, и так как я дал понять, что мне причитается значительно больше, Аджинензис сказал мне, что я мошенник»

[312].

Это утверждение было недалеко от истины. В письме Микеланджело фальсифицировал факты, что стало очевидным после того, как Фаттуччи сверился со счетами и в марте 1524 г. выяснил, что к тому моменту за работу над гробницей было заплачено 8500 дукатов[313]

. Микеланджело все же добился пересмотра контракта и сокращения объема работы, предложив еще один проект гробницы в 1525–1526 гг., которая, как он писал Фаттуччи 24 октября 1525 г., должна была походить «на гробницу папы Пия в Сан-Пьетро»[314]. Однако этот вариант был отвергнут заказчиками. Судя по письму к Себастьяно дель Пьомбо 26 июня 1531 г., Микеланджело был готов отказаться от работы над гробницей Юлия II, и, уплатив компенсацию 2000 дукатов, передать модели, чертежи и мрамор более молодым художникам. По договору, заключенному с посланником герцога Урбино в Риме Джанмарией дей Моденой 29 апреля 1532 г., Микеланджело превратился в слугу двух господ. Четыре месяца в году он должен был работать на Климента VII, а остальные восемь – на Франческо Марию делла Ровере, обязавшись подготовить очередной проект гробницы, закончить для нее шесть скульптур в течение трех лет, поручив работу еще над пятью статуями другим скульпторам, возместив 2000 дукатов за аренду мастерской на Мачелло-деи-Корви.

Тем временем политическая ситуация сложилась так, что Микеланджело, как бывшему чиновнику республиканской администрации, стало небезопасно оставаться во Флоренции, где власть Медичи трансформировалась в наследственную монархию. Двоюродный внучатый племянник Климента VII (или, как полагают, его сын)[315] Алессандро женился на внебрачной дочери Карла V Маргарите и получил от тестя титул герцога Флоренции (1532). Биографы сообщают, что Микеланджело опасался Алессандро, которого не считал своим другом, и отказался выполнять его распоряжение о строительстве крепости[316]

. В январе 1537 г. Алессандро, снискавший репутацию тирана, был убит своим родственником Лоренцо, которого за это деяние стали сравнивать с Брутом. Я. Буркхардт писал, что мысли подобного рода были и у изваявшего бюст Брута Микеланджело[317]. Этот бюст, находящийся в Национальном музее Барджелло и датируемый 1539–1540 гг., был сделан им по просьбе друзей-республиканцев – Донато Джаннотти и Никколо Ридольфи.

Предлог, чтобы уехать из Флоренции, представился после того как в сентябре 1533 г. Климент VII поручил Микеланджело написать на алтарной стене Сикстинской капеллы фреску с изображением Страшного Суда, но через год скончался. Кардинал Алессандро Фарнезе, избранный папой под именем Павел III (1534–1549), поддержал проект предшественника, пригласив Микеланджело, который окончательно покинул Флоренцию в конце сентября 1534 г., к себе на службу. Микеланджело пытался отказаться от этого предложения, сказав, что не может его принять до завершения гробницы Юлия II по договору с герцогом Урбино, но Павел III заявил: «“Я ждал этого тридцать лет, и теперь, когда я стал папой, я от этого не откажусь, договор я разорву, так как хочу, чтобы ты мне служил во что бы то ни стало”. В один прекрасный день, – продолжает Вазари, – Павел III явился к нему в сопровождении десяти кардиналов на дом, где пожелал увидеть все статуи и гробницы Юлия, каковые показались ему чудесными, и в особенности Моисей, одной фигуры которого, по словам кардинала мантуанского (Эрколе Гонзаги. – Д.Б.), было достаточно для прославления папы Юлия. Увидев же картоны и рисунки, заготовленные им для стен капеллы, папа признал их изумительными и снова начал настоятельно просить его поступить к нему на службу, обещая уговорить урбинского герцога удовольствоваться тремя статуями, с тем чтобы остальные были выполнены по его моделям другими превосходными мастерами. После этого Его Святейшество договорился с посланцами герцога, и был заключен новый договор, утвержденный герцогом, а Микеланджело обязался немедленно оплатить три статуи и строительство самой гробницы, для чего положил в банк Строцци одну тысячу пятьсот восемьдесят дукатов, которыми тот мог распоряжаться, чем, как ему казалось, он снял с себя обязательства по делу, столь затянувшемуся и неприятному»[318].