Тлеющие осколки разбитых надежд

«Отказать! И только отказать!» — твердил Кибаковой её разум, а сердце прямо-таки упрашивало об обратном: «Соглашайся! Непременно соглашайся!

Может быть это твой шанс!».

«Какой такой шанс? И к чему хорошему это может привести? Живи я одними чувствами — уже давно была бы счастлива, а одним разумом — так изначально не была бы несчастна…» — подумала Дарья.

— Что ж… Идёмте, — ответила она, всё-таки послушав свои чувства.

Они вместе вышли в сад, деревьев там было не так много, но он весь был засажен кустами роз: красных, и розовых, и белых; вдоль которых были неширокие тропинки, усыпанные их нежными лепестками.

— Почему вы решили погулять со мною? — спросила княжна.

— А с кем же ещё? Не с женою вашего брата же, — Андрей чуть улыбнулся. — Она ведь замужем, и у неё дети.

— Многих это не останавливает, она ведь очень красива…

— Она не в моём вкусе.

— Кажется, что она во вкусе у всех… — в этот же момент Дарья поняла, что её щёки чуть покраснели, от совсем неожиданно нахлынувшего на неё смущения.

«Боже, да что ж это? Нет-нет! Я всё неправильно поняла, это всё мой эгоизм, хотя… Ежели он гуляет со мною, стало быть, по его словам, я в его вкусе?.. Нет! Глупости! Отчего же я пришла в замешательство… Господи! Только бы не заметил!» — было в её мыслях. Она отвернулась, ибо на её обычно бледных щеках румянец был виден очень хорошо.

Князю Андрею было совершенно не до этого, ведь он сам чуть было не раскраснелся от стыда, ибо понял, что не стоило это говорить, а быть более сдержанным.

«Зачем я это сказал? Сам себя выдал, и что она может теперь подумать… Отчего мне всё труднее вести себя сдержанно?.. Главное теперь сохранять спокойствие…»

— У вас в саду прекрасные розы, — Болконский решил перевести тему на цветы.

— Весьма люблю их — очень величественные и утончённые, но имеют беспощадно острые шипы, в общем, умеют за себя постоять.

— Могу ли я сорвать одну?

— Попробуйте, ежели сможете, — она усмехнулась, — я предупредила, что они умеют постоять за себя, живые ведь тоже.

Князь Андрей, двумя руками, очень осторожно, дабы не обколоть шипами пальцы, сорвал одну белую розу.

— Постойте, Дарья, — князь, держа в руке цветок, медленно подошёл к ней. Он аккуратно убрал прядь тёмных волос с бледного лица Дарьи и, лёгким движением, вставил розу в её волосы. — Вот так.

— Вы только ради этого лишили жизни бедный цветок?

— Вы ведь сами позволили мне. Поглядите, вам очень идёт так.

— Я не думала, что вы ради этого, — ответила княжна, достав зеркало и принявшись разглядывать себя в нём.

— Вы чем-то похожи на все эти розы, такая же неприступная и величественная, вас любят, а вы нет.

— Но ведь и в ваше сердце не так легко попасть.

— Вы правы, и я понимаю, о чём вы, — Болконский усмехнулся.

— Нет, не понимаете, Андрей. Вы жестокий и эгоистичный человек, — она подошла к кусту и беспощадно сорвала большую ярко-красную розу.

— Стало быть, вы тоже? — князь Андрей сначала взглянул на цветок, что был в руках княжны Дарьи, а потом в её пустые тёмно-карие глаза.

— Я и не отрицаю этого, — равнодушно ответила она, взглянув в ответ в его серо-голубые, также печальные и потускневшие, очи.

— Но вы ведь на самом деле не такая, Дарья. Вы очень добрый человек, у вас нежная душа, просто вы немало испытали. И несмотря на это, ваше сердце не омертвело, вы лишь хотите казаться жестокой и равнодушной, но таковой не являетесь. Я отчего-то уверен, что ваши крестьяне думают о вас совсем не так, как высший свет.

— А вы, Андрей? — Кибакова, отчаянно сжимая в руках розу, отвернулась. — Разве вы человек бесчувственный, каковым кажетесь снаружи?

— Вы умеете читать мысли?

— Нет, мысли читать я не умею, но я умею чувствовать людей и точно знаю, что мы оба многое пережили и бежим сами от себя, но не знаем, отчего делаем это, — ответила она мягче и чуть улыбнулась, в глазах же её было глубокое разочарование.

— Да, вы правы, Дарья. Тысячу раз правы! — тяжело вздохнув, произнёс князь Андрей.

— Я знаю об этом, — она одобрительно кивнула, — и прекрасно понимаю вас, все ваши чувства понимаю.

— Это хорошо, что мы друг друга понимаем. И признаюсь честно, мне весьма приятно проводить с вами время, — какие-то странные чувства так и переполняли душу князя Андрея — это продолжалось с того самого момента, когда он в первый раз увидел Дарью, отчего-то ему хотелось быть рядом с ней и больше ни с кем.

— Взаимно, Андрей, — княжна резко остановилась и прислушалась. — Постойте, вы тоже это слышали?

— Что именно?

Послышалось, будто кто-то, с шумом, цепляя кусты, беспорядочно бежал по тропинке сада.

— Пойду проверю, кто там, — произнесла Дарья, но Болконский резко схватил её за руку.

— Постойте, мало ли, кто это может быть.

— У меня здесь никого постороннего. Я сейчас вернусь.

— Извините меня за навязчивость, но я иду с вами.

— Не буду с вами спорить, — Кибакова хотела двинуться, но князь Андрей перекрыл ей дорогу и произнёс:

— Я иду первым, так безопаснее для вас, — он, осмотревшись, вышел из-за куста роз и пошёл по тропинке, княжна Дарья медленно пошла за ним, периодически выглядывая из-за его спины.