Тлеющие осколки разбитых надежд

— А, это Катерина, — сказала она, увидев служанку, — Я же говорила, что ничего страшного.

Катя, заметив господ, подбежала к ним.

— Андрей Николаевич, прошу простить, что потревожила, но мне очень нужна Дарья Алексеевна, — крестьянка поклонилась и обратилась к Дарье: — Извините, княжна, но вас Василий Иванович ищет, очень срочно!

— Что-то случилось? Он без дела не стал бы искать меня…

— Там, Ваше сиятельство, такой вопрос весьма спорный…

— Слушаю тебя, Катенька.

— Вот этакая история… Павел Петрович и Михаил Алексеевич р-решили пройтись по деревне, и, видимо, наши господа п-позволили себе… — служанка говорила очень взволнованно, запинаясь в некоторых словах и периодически, с опаской, поглядывая на Болконского.

— Так. Ну говори, говори, как есть говори, чего вытворили! Не бойся ничего, милая, разве ж я дам им тебя обидеть.

— Мне, наверное, стоит уйти… — начал князь, но Дарья, окинув его осуждающим взглядом, незаметно грубо толкнула его локтём в бок и резко уверенно перебила:

— Андрею Николаевичу можно доверять. Говори, Катя.

Князь Андрей от её удара резко почувствовал ноющую боль слева под рёбрами, но не подал виду, что ему было больно.

Крестьянка выдохнула и начала, с жаром, быстро-быстро говорить:

— Прошка их оскорбил. Господа, видимо, спровоцировали его, ибо он сказал, что они первые нелестно отозвались о нём, а он-то им и ответил, а они обозлились. Граф позвал Василия Ивановича и велел, дабы Прошку высекли плетьми, но Василий Иванович сказал, что не будет исполнять, так как исполняет только ваши приказы, Дарья Алексеевна. Князь сказал Василию Ивановичу, что ежели не исполнит приказ, то его самого высекут. А Павел Петрович добавил, коли вам кто сообщит, так он всех нас крестьян изведёт, — Катерина закрыла лицо руками и заплакала.

Андрей видел, как во время рассказа крестьянки Дарья всё сильнее сгибает несчастную розу, что её стебель вот-вот переломится. Когда же Катя заплакала, злости княжны настал предел, и она, всё-таки сломав цветок, беспощадно бросила его на землю.

— Идиоты, — злостно произнесла княжна Дарья. — Да как они только смеют! — она тут же двинулась с места и побежала к выходу из сада.

Князь Андрей поглядел ей вслед и, подняв сломанный цветок, повертел его в руках, да отбросил в сторону, после подошёл к кусту роз и аккуратно сорвал три красных, с этим направился в дом.

Он вновь вышел на балкон, дабы полюбоваться закатом. Небо не было пасмурным, лишь тонкие, почти прозрачные, облака были беспорядочно размазаны, но что-то было в этой беспорядочности, свой порядок. Солнце медленно падало за горизонт, его не было видно, оно лишь окрашивало эти разорванные облака в красновато-синие оттенки, отчего казалось, будто кто-то пролил в небо бензин. Стоит лишь бросить горящую спичку, как оно незамедлительно вспыхнет. Беспощадный огонь сожжёт дотла эти нежные, словно лёгкая ткань, облака, и небо разгорится ярким пламенем заходящего солнца. Огонь догорит свой остаток, и деревню поглотит тёмная звёздная ночь.

В один момент князь Андрей вновь почувствовал, что рядом с ним кто-то ещё, он повернул голову вбок и увидел княжну Дарью.

— Простите моё любопытство, но чем же всё закончилось? — тихо спросил князь.

— Ах, это вновь вы… По-хорошему, конечно, этих двоих бездельников самих следовало бы высечь плетьми… Дабы не было желания применять это на крестьянах, но, увы, я не имею такого права. Я всё мирно решила, никто наказан не был, а брату и кузену сделала предупреждение.

«Интересно, какое было это предупреждение?» — подумал князь, он вспомнил слова княжны: «да как они смеют!», а также то, как она от злости сломала цветок, и отчего-то ему стало как-то смешно, что он чуть было не рассмеялся, но сдержал себя и, лишь улыбнувшись, произнёс: — Я всегда знал, что вы мудрая женщина.

— Мне считать за комплимент ваши слова?

— Как хотите, — князь Андрей подумал, что отвечать «да» было бы слишком откровенно и несдержанно с его стороны.

— Какой закат красивый… — Дарья взглянула на небо. На её слова никто не ответил, что удивило её, и она обернулась, рядом никого не было.

«И куда же подевался этот Болконский?» — промелькнуло в её мыслях.

Князь Андрей вернулся весьма скоро, с цветами в руках.

— Примите от меня, пожалуйста, — он протянул ей те три розы.

— Вы наверняка их сорвали в моём же саду… — она осторожно взяла цветы и прислонила их к груди. — Но спасибо, мне очень приятно, правда.

— Я очень рад, что вам приятно, — князь улыбнулся.

— Не хотите ли выпить чаю?

— Хочу, — ответил Болконский, — весьма люблю чай.

— Я тоже люблю, — она развернулась и прошла в дом, но скоро вернулась, со словами: — Катя сейчас принесёт чай.

Чаепитие это прошло мирно, тихо и даже весьма скучно, ибо они даже не разговаривали, а лишь, не подавая виду, наблюдали друг за другом.

— Что ж, я уже пойду. Спокойной вам ночи, Андрей, — допив свой чай, произнесла княжна Дарья. Она встала с места и, аккуратно взяв цветы, направилась в свою комнату.

— И вам спокойной ночи, Дарья, — ответил князь Андрей, делая последний глоток тёплого сладкого чаю.