Тьма падет

– Я имел в виду «встречал». Я не помню, чтобы я его там встречал. Я видел его издали, – поспешно исправился Эшли. Он выглядел все более и более раздраженным и явно изрядно нервничал.

– Мы даже Макса и Ника особо не видели, а ведь это была их вечеринка, – сказала Джульет.

– Почему вас пригласили? Кажется, вы сказали, что не слишком хорошо их знали, – спросила Кейт.

– А почему нет? В прошлом мы все-таки работали вместе. Мир бизнеса в Уэст-Кантри очень тесен.

– Такого рода вечеринки – очень хороший способ наладить связи, – добавила Джульет. – А мы много времени уделяем налаживанию связей.

– Я поговорил с одним из официантов, который работал на той вечеринке, – сказал Тристан. – Он сообщил, что Ной Хантли предложил ему денег за то, чтобы он согласился заняться с ним сексом в песчаных дюнах неподалеку.

Джульет высоко подняла брови.

– Бог ты мой. Я плохо знакома с женой Ноя, с Хелен, но хотела бы я знать, почему она все еще с ним живет, – проговорила она. – Как был политиком, так и остался. Мне часто приходится иметь с ними дело, и я слышала кучу историй об их извечных интрижках и изменах. Создается впечатление, что огромное количество политиков геи, хотя при этом они женаты.

– Что напоминает мне об еще одной причине, по которой мы не хотели давать свет всей этой истории с секс-работниками, – сказал Эшли. – Политический курс тогда сильно изменился. Под руководством Блэра правительство отменило 28 раздел. Партнерские браки между однополыми партнерами были узаконены. Больше нельзя было так просто напечатать, что кто-то гомосексуал – разглашать эту информацию без согласия стало незаконным. А поскольку мы больше не могли предъявить доказательства, что Ной Хантли пользовался услугами секс-работников, это означало, что с правовой точки зрения он обычный гей, скрывающий свою ориентацию и вступающий в сексуальные связи по обоюдному согласию.

– А что насчет его жены? Хелен? – спросил Тристан.

– Она работает у него секретарем. Полагаю, Хелен просто закрывает на все это глаза. А что до Ноя, по-моему, он до сих пор инвестирует финансы в проекты Ника.

– Сейчас кто-то из вас ведет бизнес с Ником? – спросила Кейт. Они уже знали, что ответ будет отрицательным – по крайней мере, в Регистрационной палате никаких упоминаний об этом не было, но почему бы не проверить.

– Ник частный инвестор, а я побаиваюсь фондового рынка. Возможно, во мне говорит мое происхождение из семьи рабочего класса, – ответила Джульет. – Я предпочитаю вкладывать деньги в собственность или хранить в банке, где я могу их видеть.

Кейт кивнула, следя, как Тристан тщательно конспектирует ее слова. Все больше и больше пересечений между одними и теми же людьми.

– Если позволите, я бы хотела вернуться к обсуждению Джоанны Дункан. Ее тексты хранились в главной базе данных «Вест-Кантри Ньюс»?

– Только те, что вышли в печать. В 2002 году у нас в редакции только-только появился интернет, буквально пару месяцев как. Локальную сеть мы тогда еще толком не настроили, – ответил Эшли.

– Она не хранила свою работу на жестком диске рабочего компьютера?

– Нет. Она пользовалась ноутбуком, – ответил Эшли.

– Она оставила его на работе?

Лицо у Эшли становилось все более раздраженным.

– Господи боже. Какой интересный вопрос. Не знаю? Вроде бы нет.

– Полиция не знает, что случилось с ноутбуком Джоанны и всеми ее записями, – сказала Кейт, не сводя с него внимательного взгляда.

– Я тоже этого не знаю.

Наступила долгая тишина. Эшли и Джульет явно с нетерпением ждали, когда разговор наконец-то подойдет к концу.

– Можно задать вам пару более конкретных вопросов? – спросил Тристан. – Эшли, вас не было в городе в субботу седьмого сентября, когда Джоанна пропала без вести?

– Нет. Я говорил об этом полиции, когда давал показания. Я был в Лондоне, на встрече со старым другом из университета. Он это подтвердил, – сказал Эшли.

– Да, с другом по имени Тим Джекэлс, – сказал Тристан, пролистав блокнот. – Вы провели вместе выходные в северном Лондоне. У него там была квартира.

– Он был театральным режиссером. Я приехал посмотреть на его новую постановку. К сожалению, Тим скончался пять лет назад.

Кейт заметила неловкость, мимолетно промелькнувшую между Джульет и Эшли. Быстрый косой взгляд.

– А я была дома, насколько я помню, – сказала Джульет. – Полиция не спросила, чем я занималась. Просто хотели подтверждения, что Эшли в городе не было.

– Мы пытались связаться с Ритой Хокинг, коллегой Джоанны. Она была в редакции в тот день, когда Джоанна пропала. Может быть, вы еще поддерживаете с ней связь? – спросил Тристан.

– Нет, я давно не общался с Ритой. Она сейчас вроде бы живет в Америке?

– Да, она работает в «Вашингтон Пост». К сожалению, она не отвечает на наши звонки.

– Жаль, что Минетт больше нет в живых. Она работала с копировальными машинами. Железная была женщина и всегда была в курсе, если в редакции что-то происходило.

– А в редакции что-то происходило? – спросила Кейт. Эшли раздраженно закатил глаза.

– Естественно, нет. Это просто фигура речи, – ответил он. – Но она наверняка знала о Джоанне больше, чем я.