Тьма после рассвета

— Хорошо, с последовательностью событий мы разобрались, — мирно произнес Виктор. — Теперь постарайся, пожалуйста, припомнить все, что говорили эти мужчины. Как обращались друг к другу, упоминали ли каких-то людей, события или, может, места, названия городов, поселков, реки, озера, станции. Как можно подробнее, Сережа. Это важно знать, чтобы поскорее их найти.

Елена Андреевна сидела все такая же напряженная и настороженная, угощение оставалось нетронутым, в трех красивых, изысканной формы, чашечках остывал чай, который никто из троих так и не пил.

Они уже дошли до примет внешности и одежды, когда затрезвонил телефон. Смелянская недовольно поморщилась, но все-таки сняла трубку и ответила на звонок. По первым же репликам Гордеев догадался, что звонит Татьяна Муляр.

— Танюша, я знаю, что Аленка нашлась и сейчас в больнице, — торопливо заговорила Елена. — Сереженьку тоже нашли вчера поздно вечером, слава богу, что все позади. Я сейчас не могу говорить, я занята, у нас из милиции… Что?

Теперь она только слушала, и лицо ее постепенно бледнело и словно бы опадало.

— Какой ужас, Танюша… Я даже представить себе не могла… Какой ужас… Что же теперь делать? — наконец выговорила она.

Сердце у Гордеева сжалось. Неужели что-то с Аллой? Неужели девочку не спасли?

— Танюша, ты держись там… Даже не знаю, чем помочь… Я поговорю с Володей, может быть, он что-то посоветует.

Голос у Елены Андреевны дрожал и срывался, и Виктор готовился услышать самое плохое. Женщина положила трубку, вернулась к столу и тяжело опустилась на стул.

— У Муляров был обыск. Нашли там что-то, ка­кую-то ерунду, Олега арестовали.

«Слава богу!» — пронеслось в голове Гордеева. Девочка жива. Но каков капитан Носилевич! Быстро обернулся. Если обыск и арест, стало быть, у них имеется возбужденное уголовное дело. Впрочем, Олега Муляра могли не арестовать, а только задержать, его жена не юрист и не обязана разбираться в процессуальных тонкостях. Как же противно все это… Идеологический порядок в умах настолько важен для безопасности государства, что ради него можно пренебречь чувствами людей, только что переживших самые страшные дни в своей жизни. Людей, у которых пропал ребенок. Людей, чья дочь находится в больнице в тяжелом состоянии.

И Коля Разин им в этом помогал. Не потому, что бессердечный и жестокий, а исключительно по молодости и глупости.

Гордеев не стал задавать Елене Андреевне вопросов в присутствии сына. И вообще почел за благо сделать вид, что не понял, о чем речь. У него свои задачи, он несет службу и на посторонние темы не отвлекается.

Квартиру Смелянских Виктор покинул примерно через час, имея неплохое описание внешности обоих похитителей. Если, конечно, Сергей ничего не перепутал и не присочинил. Солгал один раз — солжет и в другой, и в третий. «Будем надеяться, что Алла не сегодня завтра сможет давать полноценные показания, тогда все и уточним», — успокаивал себя Гордеев.

***

Оперативники, приехавшие из Тулы, чтобы забрать задержанных Кваскова и Хвощева, все еще находились в Дмитрове. Их разместили в общежитии и велели ждать, пока московский следователь проведет все необходимые следственные действия по делу о похищении Сергея Смелянского и Аллы Муляр, пообещали, что это займет не больше двух дней, после чего злодеев можно будет отправлять по месту совершения разбойного нападения, где ими займется уже тульский следователь. Сами задержанные пребывали в дмитровском изоляторе, куда Гордеев приехал, чтобы поработать с Хвощевым, с которым он пока еще не разговаривал.

Если Хвощев и намеревался как-то сопротивляться, то его попытки были сломлены еще вчера, когда он протрезвел и попал в руки оперов. Сейчас перед Гордеевым сидел ошеломленный и мало что соображающий молодой мужчина двадцати шести лет, искренне не понимающий, как же так вышло и почему ему предстоит мотать срок, ведь он не сделал ничего особенного, и вообще старшие товарищи ему пообещали, что все будет тип-топчик, герои останутся с наградой, а менты — с носом.

«Он действительно полный придурок, — думал Гордеев, слушая ответы на свои вопросы. — Ну ладно, пусть этот Хвощев не большого ума субъект, но у того, кто его вовлек в преступную группу, где были мозги? Впрочем, вопрос чисто риторический: были бы мозги — не совершал бы преступлений, а если и совершал бы, то не попался. А ведь этот третий — не первоходок, имеет опыт пребывания на зоне. Мало того, что связался с Хвощевым, так еще и с детьми наколбасил, не убедился, что его и водителя «Москвича» никто не сможет опознать. Как же он так лопухнулся? Почему наделал столько ошибок?»

Хвощев, как выяснилось, уже успел благополучно сдать того, кто был третьим при разбойном нападении. Некто Уваров, ранее судимый. Теперь известно его имя, осталось только отправить запросы, выяснить, где Уваров отбывал наказание, получить по факсу фотографию, составить ориентировку и объявить его во всесоюзный розыск. Квасков же по-прежнему героически молчал, твердя, что разбойное нападение совершил вдвоем с Хвощевым и никакого третьего с ними не было.