Тьма после рассвета

— Не «уже полдела сделано», а «всего лишь полдела».

— Слушай, ну чего ты такой злой? — искренне удивился Николай. — Радоваться надо, что девочка жива, а ты все недоволен.

— Зато ты, как я погляжу, весел не по-детски.

Коля надулся и замолчал, а Гордеев мысленно обругал сам себя. Ну чего он вызверился на парнишку?

— Лучше поспи, пока едем, — примирительно произнес он, пытаясь сгладить собственную внезапную резкость. — Тебе еще мамашу Муляр назад везти.

После короткого телефонного доклада руководству было решено, что сопровождать Татьяну Муляр в больницу будет старший лейтенант Разин, а майору Гордееву следует немедленно по прибытии в Москву составить план неотложных действий по отработке трассы в сторону Дмитрова и поселка Канавино с целью обнаружения Сергея Смелянского.

Обиженный молодой оперативник сидел отвернувшись, и Виктор не знал, подремывает он или смотрит в окно. Мысли то плавно текли, то неслись скачками, не успевая закончить сами себя, подпрыгивали, словно на батуте, когда невозможно предугадать, на ноги приземлишься, на бок или на задницу. И батут этот был соткан из злости. На Колю Разина, который этого вроде бы и не заслуживал. На самого Гордеева, который не мог забыть о том, что от результатов поиска Сергея Смелянского зависит перевод в другой отдел и назначение на новую должность. И на КГБ, из-за которого потеряно столько драгоценного времени.

Того самого времени, в течение которого маленькая девочка бродила по лесу и потом лежала на холодной земле под дождем без сознания. Времени, которое в данном случае равнозначно ее здоровью и шансам выжить. В такой ситуации каждый лишний час может оказаться критичным, решающим. А им пришлось потратить два дня, целых два драгоценных дня на никому не нужные разговоры и опросы, итоги которых не принесли ровным счетом ничего, что могло бы помочь поскорее найти детей. Впрочем, почему никому не нужные? Для Комитета эти итоги оказались весьма полезны. Ну как же, смогли найти новые доказательства, позволяющие прижать к ногтю очередного диссидента, чьи мысли несут в себе потенциальную угрозу государственной безопасности, советскому государственному и общественному строю! Это же дело невероятной государственной важности: заставить всех думать и чувствовать одинаково, искоренить инакомыслие, заткнуть рты недовольным. Ради такого дела можно пойти на любые жертвы…