To Be Loved (ЛП)

Время словно замедлилось для Гарри, когда он смотрел вниз на безжизненное тело своего крестного отца. Человек, который взял его в свой дом, заботился о нем, дал ему любовь, которой он жаждал большую часть своей жизни, лежал в куче на безразличном камне.

Он смутно осознавал, что Дафна и Гермиона делают все возможное, чтобы защитить его от нападения, но не мог отвлечься от мысли, что у него отняли Сириуса.

— Редукто! — крикнул кто-то, и щит Гермионы, наконец, поддался.

Гарри закричал от ярости и боли, когда его левая рука была сломана проклятием аврора.

Наконец он поднял взгляд от трупа своего крестного отца, выражение его лица выражало чистую, ничем не скрываемую ненависть.

— Круцио! — крикнул Гарри, и французский аврор, проклявший его, был сброшен с ног и с криком упал на спину. Пожиратели смерти и авроры, стоявшие рядом с этим человеком, упали на колени, словно под действием силы воли Гарри, когда он вливал магию в проклятие.

Возможно, это тот, кто убил Сириуса! подумал Гарри, сосредоточив всю свою магическую мощь на том, чтобы заставить мужчину страдать.

Он продолжал корчиться на земле, пока, наконец, не обмяк.

Гарри не был уверен, как долго он держал проклятие на мужчине, прежде чем его сознание вернулось в реальность, когда кто-то потряс его за плечо.

— Гарри, — сказала Дафна, — мы должны идти. Дамблдор только что приказал отступить к Парадной лестнице.

Гарри отвел взгляд от кататонического аврора и понял, что их стало намного меньше. Появление авроров переломило ход битвы.

Он снова направил свою палочку на аврора. — Авада Кедавра!

Он впервые произнес это проклятие, и зеленый свет казался неестественно ярким, когда он вырвался из его собственной палочки и ударил аврора в грудь.

Он позволил Дафне взять его за руку и вывести из Большого зала.

***

Альбус Дамблдор уходил последним, бросив последний взгляд на побоище. Его школа была усеяна телами как друзей, так и врагов.

Взмах его палочки — и двери на Парадную лестницу закрылись. Еще один взмах — и они засветились голубым светом. Ограды не удержат Волан-де-Морта, когда он придет в себя, но они дадут им немного времени.

— Учителя, — прогремел его голос, — Начинайте раздавать портключи.

Сотрудники сразу же откликнулись, раздавая куски веревки группам учеников и приказывая им держаться.

Глаза Дамблдора просканировали толпу, и он медленно, почти неохотно, прошел вперед.

— Вот, — сказал он, протягивая Гарри веревку. — Это перенесет тебя в Бельгию, страну, находящуюся вне сферы влияния Волан-де-Морта.

— Разве вы не идете? — спросил Гарри, в его глазах стояли горячие слезы.

— Здесь наши судьбы расходятся, Гарри. Я называл этот замок своим домом большую часть столетия, — сказал Дамблдор, обхватывая руками плечи Гарри. — Я не могу покинуть Хогвартс, тем более, когда есть другие, ожидающие эвакуации.

Слезы свободно текли по щекам Гарри, когда он вернул объятия директора. — Я тоже останусь. Мы прогоним их вместе.

— Том еще не смертен, — сказал Дамблдор, печально покачав головой. — Я горжусь тобой… очень горжусь.

Его голос прервался, а глаза затуманились.

Они оба молчали, пока Дамблдор приходил в себя. — Пришло время мне уйти. Все, кто в состоянии, последуют за тобой, пока я задержу Тома и его последователей.

Гарри кивнул, но не отпустил его. — Я не могу потерять и вас, сэр.

— Я никогда не оставлю тебя, — ответил Дамблдор.

— У меня есть последняя просьба, Гарри, — сказал он. — Когда все закончится, после того, как ты победишь Волан-де-Морта — ты победишь его, и твоя душа будет цела, это вопрос когда, а не если — живи полной жизнью. Не вини себя ни за что, что случилось в этой войне.

— Я буду, — сказал Гарри, его голос дрожал.

— Обещай мне, — сказал Дамблдор.

— Я обещаю.

Объятия длились еще мгновение, Дамблдор не хотел уходить, а Гарри не хотел его отпускать.

— Береги себя, Гарри, — Дамблдор оторвался от него, его глаза в последний раз оглядели его. — Когда-нибудь мы снова увидимся.

Это было прощание. Они оба знали это, хотя ни один из них не хотел этого говорить.

— Все, — голос Дамблдора был громким и властным. — Начинайте подниматься по лестнице. Ваши портключи будут активированы через мгновение.

Когда ученики бросились исполнять последний приказ директора, дверь была снесена с треском, который эхом разнесся по комнате.

Грюм подошел к Дамблдору.

— Аластор, друг мой, ты должен уйти.

— Не надо, Альбус, — сказал Муди. — Я слишком долго поддерживал тебя, чтобы уходить сейчас.

— Я тоже остаюсь, Альбус, — профессор МакГонагалл спустилась по лестнице, раздав последние портключи.

Дамблдор покачал головой: — Ваш долг перед студентами, Минерва.

Она выглядела так, словно хотела возразить, но ничего не сказала. Несколько беззвучных слез потекли из ее глаз, когда она поднималась по лестнице.

Волан-де-Морт был избит, но выглядел апоплексически, когда вошел в комнату. — Это конец, Дамблдор.

— О, я совершенно согласен, Том, — сказал Дамблдор, его палочка уже была в движении.