Точка невозврата (ЛП)

Кира будто бы разминал руки и ничего не показывал. Картинка застыла, когда на краткий миг промелькнул жест. Угол наблюдения был не слишком хорош, но было заметно, что Кира выпрямил указательный и большой пальцы. В замедленном режиме мы увидели, как после его рука сомкнулась в кулак, прежде чем Томич отключил связь.

— LA, — воскликнула переводчица. Она развернулась посмотреть на нас.

— Слишком быстро, и угол неправильный, но думаю, это L и A.

— Они в ангаре в Лос-Анджелесе?

— Нет, — переводчица помотала головой. — Он не закончил. Ставлю на то, что следующей буквой должна была быть X.

— LAX, — соединил я. — Они в ангаре для самолёта в аэропорту Лос-Анджелеса.

* * * *

Весь этаж погрузился в работу. Наша команда носилась, собираясь и проверяя оружие.

— Детективы, — видеотехник позвал нас с другого конца кабинета. — Томич снова на связи. Детектив Эллиот, он спрашивает вас.

Зная, что подобное никогда не заканчивается благополучно, я нерешительно подошёл, вновь испытывая ужас.

И правда, Томич показался на экране. Вместе с Кирой.

Его держали два отморозка. Кира стоял на коленях возле небольшого стола, а руки были вытянуты на столешнице и привязаны. Из пореза над глазом кровь текла ручьем, челюсть выглядела разбитой. Его тело блестело от пота.

Кира был напуган. И не сопротивлялся.

Вся моя сила воли ушла на то, чтобы не потянуться и не прикоснуться к монитору.

— Детектив Эллиот, — обратился ко мне Томич. — Наступает точка невозврата, после которой вы не сможете повернуть назад. Согласны?

— Что ты несёшь?

— Твой парень плохо себя вёл, — произнёс Томич с жутковатым спокойствием. — Судя по всему, пытался подавать знаки руками за моей спиной. Один из моих людей заметил.

Господи, нет.

— Я, правда, надеялся, что мы выберемся из этой передряги без насилия. — Томич покачал головой и щёлкнул языком. — Но хочется быть по-настоящему уверенным, что твой бойфренд снова не натворит дел, — поделился он. Моя кровь застыла.

Один из преступников оттянул голову Киры за волосы, а Томич вцепился ему в лицо.

— Разговаривать жестами не выйдет, если я сломаю тебе руки, правда?

Остальной мир будто растворился. Я видел только Киру. Понимал, что Беркман кричит и умоляет, но не мог разобрать слова. Ничего не слышал. Ничего не видел, кроме закрытых глаз Киры.

Томич поднял железный прут над головой и со всей силы опустил на протянутое запястье. Раздался тошнотворный звук — хлюпающий удар и приглушённый вопль.

Я почувствовал, как меня схватили руки, оттаскивая подальше от улыбающегося лица Томича на экране.

— Если не увижу брата через десять минут, то начну ломать остальные части тела.

— Ты сдохнешь через десять минут! — заорал я в ответ, но экран уже погас.

Мой мир почернел.

Я не помнил, как швырнул стол на пол или бросил стул в стену. Но когда Митч вцепился в меня, удерживая на месте, я увидел разгромленную комнату. Парни смотрели на меня со страхом и жалостью в глазах.

На меня навалилась тяжесть всего произошедшего, но я продолжал чувствовать руки напарника. Ладони, которые сначала сдерживали меня, теперь стали поддержкой.

Я взглянул на Митча и попытался сказать, но получилось только еле шепнуть.

— Хочу его убить.

Он посмотрел в ответ с яростью, горящей в глазах, и кивнул.

— Вперёд.

— Ребята, — сдержанно сказал Беркман. Он оглядел нас четверых, сочувствие во взгляде сфокусировалось на мне. — Спецназ уже закончил инструктаж. Вам туда нельзя.

Мы отреагировали синхронно и мгновенно. Ни единого шанса на то, что мы не пойдём. Находиться в стороне от места событий — не вариант для нас. Мы вчетвером уложим Томича мордой в пол.

Беркман поднял ладони вверх.

— Точно, — вздохнул он. — Но мы не заходим первыми. Мы ждём и наблюдаем, пока место не расчистят и заложники не будут в безопасности. Понятно?

* * * *

Поездка в аэропорт в фургоне стала самыми долгими пятью минутами в моей жизни. Впятером — Беркман отказался отпускать нас одних — мы сидели настороже, в полном молчании.

В аэропорту как всегда кипела жизнь. Наша машина прошмыгнула через служебные ворота, обычно используемые грузовиками, бензовозами и прочим техническим транспортом. Администрация сообщила о приглушённом свете в одном из старых ангаров, сейчас отведённом под склад. Но официальных записей о посещавших его сотрудниках не было. Разведка подтвердила подозрительную активность, так что мы точно знали, куда ехать.

Фургон припарковался на расстоянии нескольких зданий, и мы остались в засаде.

На одной из стен фургона в ряд выстроились мониторы видеонаблюдения. Мы следили за тактической группой. Они основательно замаскировались, вооружились под завязку и готовились выдвинуться.

Никто не смотрел друг другу в глаза. Никто не нарушал тишину.

Будто мы смотрели на что-то другое.

Всё казалось нереальным. Ужасающим. Словно многолетняя подготовка, учившая хладнокровному и отстранённому подходу, прошла напрасно. Мы сидели с вывернутыми наизнанку сердцами и ждали, когда в дело вступят бойцы спецназа.