Только анархизм: Антология анархистских текстов после 1945 года

Представители анархистской группировки, захватившей официальные документы после сегодняшнего падения португальского правительства, сообщили, что мистификация в Фатиме была осуществлена португальским правительством и церковью после того, как посещаемость церкви в этом маленьком городке сократилась до менее чем 2 % от количества жителей.

Религиозная легенда гласит, что в начале нынешнего века «Дева Мария» явилась трём португальским детям в небольшом городке Фатима. Утверждается, что в ходе одного из визитов она вручила им пророчества, запечатанные в конверт.

В ходе этого визита она, или некто похожий на неё, вышла к горожанам, чтобы продемонстрировать им силу веры. Те были настолько потрясены этим зрелищем, что возвели святилище в её честь.

Раздражение церковью вышло на новый уровень после обнаружения вчера в подвале в Лиссабоне примитивного проектора, работающего при помощи свечи, с раскрашенным вручную слайдом, изображающим Марию, плывущую на облаке. Гнев обманутых прихожан был настолько силён, что, по сообщениям, в Португалии не осталось ни единого религиозного объекта. В Порто распятия используются в качестве палочки для размешивания краски. Свечи для новеннь[53]… (продолжение на след, странице)

Обнаружены сокровища

Рим – АР – На месте, изначально считавшемся всего лишь стройплощадкой, где было найдено тело Иисуса Христа, были обнаружены ценные реликвии, сообщил ведущий археолог Тель-Авива др. Ирвинг Смит.

Рядом с телом «Спасителя человечества» был найден дневник, который, предположительно, был написан Христом собственноручно, и который содержит новую информацию о так называемых «утерянных годах» – периоде в его жизни с 12 до 25 лет, когда его точное местонахождение было совершенно неизвестно.

Отрывки текста указывают на некоторые доселе считавшиеся невероятными места, где Иисус жил в середине жизни. Например, пассаж из первой части дневника указывает на знание центра Бхагдада[54]. Дословно: «И воистину я ступаю по коридорам и потайным залам храмов удовольствия, и падшие женщины идут по моим следам из Бхазгадиана (Бхагдад) в мой лагерь, где мы проводим лекции до поздней ночи».

Затем приводится описание египетского банкета, на котором Христос заклинает аристократов: «И говорю я вам – что хорошего человеку в стяжании всех богатств мира, если он от этого теряет свою душу? Ты должен лишить себя всех земных благ, чтобы вступить в Царство Небесное. Потому я пригнал две колесницы, которые ты можешь начать заполнять ненужными тебе богатствами».

Трактат об атеологии

Мишель Онфре

В обществе мадам Бовари

Для большинства жизнь без боваризма[55] превратилась бы в кошмар. Считая себя не теми, кем они в действительности являются, воображая себя находящимися в положении, отличающемся от реального, люди, конечно, избегают трагического, но лишаются своей собственной сущности. Я не презираю верующих, я не считаю их смешными или ничтожными, но меня приводит в уныние то, что они предпочитают успокаивающие детские сказки жестоким реалиям взрослых. Лучше уж вера, которая успокаивает, чем разум, который тревожит, – даже ценою вечного интеллектуального инфантилизма: вот ход действия метафизической уловки, имеющей чудовищную цену.

Во мне пробуждаются самые глубокие чувства, когда я становлюсь свидетелем столь несомненного отчуждения: сострадание к обманутым и одновременно с ним – неудержимый гнев по отношению к тем, кто их постоянно обманывает. Не ненависть к поставленным на колени, но уверенность в том, что я никогда не приду к мирному соглашению с теми, кто приказывает им занять эту унизительную позицию и удерживает их в этом положении. Разве можно презирать жертв? И разве можно не бороться против их мучителей?

Духовная нищета порождает самоотречение: она приводит к сексуальной, психической, политической, умственной и иным формам нищеты. Странно, как зрелище отчуждения ближнего заставляет улыбаться того, кто не замечает своего собственного отчуждения. Христианин, который питается рыбой по пятницам, смеётся над мусульманином, отказывающимся от свинины, в свою очередь, глумящимся над евреем, отвергающим ракообразных… Любавичский хасид, раскачивающийся перед стеной плача, смотрит с удивлением на христианина, коленопреклонённого перед генуф-лекторием[56], в то время как мусульманин укладывает свой молитвенный коврик в направлении Мекки. Тем не менее никто из них не приходит к выводу, что соломинка в оке соседа ничем не хуже бревна в его собственном глазу. И что критический дух, столь уместный и всегда приветствуемый, когда речь идёт о других, лишь выиграет, если будет распространён и на его собственные воззрения.